Тайны – это не загадки. Загадки – это либо созданные искусственно, либо более или менее естественные ситуации, смысл которых скрыт и его трудно понять, но с помощью наблюдательности, остроты ума и изобретательности можно разгадать. Мы все знаем знаменитую загадку Сфинкса, которую Эдип разгадал, тем самым спасая свою жизнь и в то же время усугубляя свою беду. Тайны, с другой стороны, могут не представлять из себя ничего странного, они могут быть чем-то совершенно обыденным, и все же не могут быть «разгаданы» в том смысле, что они не могут быть «раскрыты», не могут быть сведены к формуле, которая лишает их таинственности; тайну можно только в том случае, если ее уважать как таковую. Жизнь – это тайна, и биологическая загадка ее генетической формулы не может вытеснить чувство благоговения перед жизнью, особенно перед новой жизнью, например, новорожденного ребенка. Ни загадка субатомной структуры, ни загадка расширения Вселенной, когда однажды будут разгаданы, не смогут объяснить тайну того, почему существует бытие, а не, что вероятнее, небытие. То же самое касается интеллекта и свободной воли. Не говоря уже о тайне любви. Почему человек влюбляется именно в того человека и чувствует, что, несмотря на множество случайностей, которые пересекали его путь, ему как бы суждено разделить с тем человеком свою жизнь полностью и до конца? Тот, кто хочет объяснить эту тайну, решая биологические или психологические загадки, должен будет дополнительно объяснить загадку своей собственной умственной близорукости.
Тайна Святой Троицы не является загадкой. Тем более не является математической загадкой, которая претендует на невозможное уравнение из чисел (что один равен трем, или что-то подобное). Это также не чисто теоретическая тайна, своего рода богословская головоломка, предложенная для проверки нашей веры или, может быть, нашего легковерия. Конечно, все в мире имеет и теоретическую сторону, и Триединый Бог тоже: не зря Он является объектом богословских размышлений. Но это не самый важный Его аспект. Тайна Троицы – это истина веры, которую Бог постепенно раскрывает на протяжении всей истории спасения, и которая переплетена прежде всего с живым религиозным опытом человека, сначала в Израиле, а потом и окончательно – с пришествием Христа.
Текст книги Притч с огромной силой и красотой выражает фундаментальную сторону религиозного опыта Израиля. Необъятная, неисчерпаемая, упорядоченная и полная красоты вселенная отсылает к Автору, Который еще больше, выше, чем небеса, глубже, чем основы всего существующего. Израиль, созерцая вселенную, понимает, что она не божественна и что Творец всего сущего стоит над всеми ними. Из-за этой своей трансцендентности Бог неприступен, не может быть заключен в концепцию, Им невозможно манипулировать с помощью каких-то магических обрядов. Но перед лицом этого безграничного величия и силы человек не чувствует себя испуганным и раздавленным. Бог, который объявляет о себе и скрывается за чудесами творения, не является монархом (буквально, «монос» – единовластный, «архе» – правитель), устанавливающим со своими созданиями деспотические, чисто вертикальные отношения, сводящиеся к простому рабству. Говоря о Премудрости, «рождённой прежде всех времен», вместе с которой и с помощью, которой все было создано, можно еще не совсем явно интуитивно угадать Бога, Который не является одиноким и не сводится к чистой мысли, думающей сама о себе, но внутри Него есть отношения, есть внутреннее общение, происходит диалог. Общение возможно только там, где есть различия, разум и уважение. Высшим выражением такого общения является любовь, которая преодолевает различия, не отменяя их.
Мир, который вызывает восхищение автора книги Притч, говорит о Премудрости, которая открывает доброго Бога, желающего общаться с человеком. Если кто-то возражает против выражений угрозы, гнева или наказания со стороны Яхве в Ветхом Завете, следует ответить, что эти выражения всегда уступают место, иногда неожиданным и даже нелогичным образом, другим, в которых говорится о прощении, милосердии, спасении и восстановлении завета. Ибо, как мы уже говорили, Бог не устанавливает с человеком деспотических отношений подчинения, но предлагает заветы, союзы, предполагающие признание свободы обеих сторон и взаимное уважение.
Полное общение Бога с человеком совершилось в Иисусе Христе, Слове и Премудрости Божьей, Которым все сотворено, и Которое, общаясь с человеком, сделалось максимально близким, до такой степени, что взяло на себя саму человеческую природу. В Иисусе Богочеловеке Отец, заплатив высокую цену, заключил мир с человеком, полное примирение и дружбу, которые человек разрушил через грех. Но Иисус пришел не просто для того, чтобы нанести «визит вежливости», решить проблему и спокойно уйти домой; Иисус хотел остаться с нами. Это правда, что Его Воплощение означало подчинение ограничениям пространства и времени, но благодаря Его Воскресению эти барьеры были преодолены, и Иисус по-прежнему присутствует среди нас через своего Духа. Святой Дух – это Дух Иисуса, Дух Любви, живые и личные отношения между Отцом и Сыном.
Действительно, тайна Бога, даже в Воплощении и человечности Иисуса, остается неизменной и неисчерпаемой. Вот почему, как говорит Иисус в Евангелии, мы «не можем вместить», потому что невозможно заключить Его в формулы, в «доктрину». Мы должны вступить в живой, терпеливый и продолжительный диалог, в непрестанное общение, в котором каждый из нас и все мы как Церковь углубляемся, постигаем, проникаем в непостижимую тайну Бога, которая является тайной самой Любви, проникаем под руководством единственного Учителя – Иисуса, и водительством и вдохновением Его Духа. Вот почему более, чем просто интеллектуальное понимание (невозможное для нашего хрупкого интеллекта, по крайней мере в нынешних обстоятельствах нашей жизни), необходимо понимание и открытие этой тайны с помощью любви. Принимая Божью любовь во Христе и пытаясь любить других, мы устанавливаем живое общение с Богом, которое выходит за рамки любой теории. Ибо любовь – это не нравственная норма, которую мы должны «соблюдать», а внутренняя жизнь Единого и Триединого Бога, излитая в сердце верующего и действующая в нем именно делами любви: миром, доверием, уважением, прощением, добродетелью, постоянством, пониманием.
Тайны – это не загадки. Загадки – это либо созданные искусственно, либо более или менее естественные ситуации, смысл которых скрыт и его трудно понять, но с помощью наблюдательности, остроты ума и изобретательности можно разгадать. Мы все знаем знаменитую загадку Сфинкса, которую Эдип разгадал, тем самым спасая свою жизнь и в то же время усугубляя свою беду. Тайны, с другой стороны, могут не представлять из себя ничего странного, они могут быть чем-то совершенно обыденным, и все же не могут быть «разгаданы» в том смысле, что они не могут быть «раскрыты», не могут быть сведены к формуле, которая лишает их таинственности; тайну можно только в том случае, если ее уважать как таковую. Жизнь – это тайна, и биологическая загадка ее генетической формулы не может вытеснить чувство благоговения перед жизнью, особенно перед новой жизнью, например, новорожденного ребенка. Ни загадка субатомной структуры, ни загадка расширения Вселенной, когда однажды будут разгаданы, не смогут объяснить тайну того, почему существует бытие, а не, что вероятнее, небытие. То же самое касается интеллекта и свободной воли. Не говоря уже о тайне любви. Почему человек влюбляется именно в того человека и чувствует, что, несмотря на множество случайностей, которые пересекали его путь, ему как бы суждено разделить с тем человеком свою жизнь полностью и до конца? Тот, кто хочет объяснить эту тайну, решая биологические или психологические загадки, должен будет дополнительно объяснить загадку своей собственной умственной близорукости.