Второе воскресенье Пасхи на самом деле является завершением долгого пасхального дня,
который длится всю неделю; литургия представляет неделю как один день, и в нем
сосредоточены переживания после встречи с Воскресшим, которыми делятся ученики, сильно
разочарованные в своих надеждах из-за позорной смерти своего Учителя. В этих евангельских
текстах подчеркиваются трудности, с которыми столкнулись первые ученики, когда им
пришлось принять весть о Воскресении и признать присутствие Господа среди них. Эти
трудности, на самом деле, и наши тоже, поскольку мы тоже не совсем до конца поверили в то,
что Иисус воскрес, то есть, что смерть уже преодолена, что можно жить «по-другому», потому
что мы действительно переживаем новый период истории, времена нового творения. Именно
это означает выражение, повторяемое в рассказах о явлениях Воскресшего, а также и сегодня:
«В первый день недели». Это указание имеет не только хронологический смысл, оно является
не нейтральной датировкой, а откровением. Если неделя – это время, в котором аллегорически
разворачивается творческая сила Бога, то «первый день недели» здесь – начало нового
творения, которое происходит в Воскресении Иисуса Христа из мертвых, когда окончательно
и навсегда Бог отделил свет от тьмы, добро от зла, жизнь от смерти (ср. Быт 1, 4).
Мы живем уже во времена нового творения, но, поскольку мы в это не верим, в нас, унылых
верующих, преобладают замкнутость («двери дома, где собрались ученики, были заперты») и
страх («из опасения от иудеев»). Только живое присутствие Христа посреди этой скрывшейся
и удалившейся общины может преодолеть это сопротивление. Мы понимаем, что община – это
особое место, где можно увидеть Господа и пережить Пасху. Это правда, что эта
община слабых, замкнутых и напуганных людей. Не ваши качества и не ваши достоинства (и,
конечно же, не ваше воображение) способны удивительным (буквально чудесным) образом
переломить эту ситуацию: от напряженного страха, замкнутости и печали к умиротворению
(«мир вам»), отважной открытости («посылаю вас») и радости («обрадовались») в Святом Духе
(«примите Духа Святого»).
Трудности с верой в Воскресение Господа и с признанием Его присутствия, общие для всех
учеников (для всех нас: ср. Мк 16, 9-15), сегодня сосредоточены на фигуре Фомы, называемого
Близнец. Вот почему Церковь читает этот отрывок из Евангелия от Иоанна во второе
воскресенье Пасхи во всех трех литургических циклах.
Фома выражает, во-первых, рассеяние, которому подверглась община Иисуса после Его
смерти. Некоторые по-прежнему связаны друг с другом, но в замкнутой группе, как мы видим
сегодня; кто-то, отказавшись от идеалов, разрушенных смертью Учителя, возвращается к
старым и бесплодным занятиям (ср. Ин 21, 1-3); другие просто возвращаются домой,
совершенно разочарованные, как ученики, которые шли в Эммаус (ср. Лк 24, 13). Фома, повидимому, также встал на путь рассеяния и отхода от общины.
Этот отход понятен. Если Иисус умер, что еще может их объединить? Недостатки всех этих
учеников (амбициозных, иногда жестоких, трусливых и т.д.) слишком очевидны, в них не
хватает добродетелей, чтобы удержать их вместе. Если бы не случилось чего-то
экстраординарного и необъяснимого с человеческой точки зрения, рассеяние было бы полным
и окончательным. Недостатки и грехи людей в Церкви часто являются предлогом для того,
чтобы покинуть ее и дистанцироваться от нее. Это было бы оправданным, если бы Церковь
была просто человеческой группой, объединенной определенными идеями, убеждениями или
ценностями (которым часто противоречат сами члены этой группы). Но если, несмотря на
такое количество недостатков и грехов, они держатся вместе, то это потому, что есть нечто
большее, чем они сами, то, что их объединяет и связывает: присутствие среди них Воскресшего
Господа.
Что касается Фомы, то, по-видимому, отход не был окончательным, поскольку ученики,
которые остались вместе и благодаря этому смогли увидеть Воскресшего Господа, поспешили
сообщить ему о случившемся. Во всех текстах этого «первого дня недели» с особой
настойчивостью подчеркивается важность свидетельства внутри общины. Объединение
различных переживаний Воскресшего и передача их тем, у кого их еще не было, является
ключевой чертой этого пасхального периода. Община формируется и воссоздается именно в
этом внутреннем свидетельстве: мы, верующие, не должны принимать веру в Воскресшего
Господа как должное, но мы должны утверждать друг друга в этой вере. И это обязательно
приводит нас к тому, что мы снова встречаемся, садимся вместе и делимся хлебом насущным.
И именно в этом контексте, явно евхаристическом, происходят явления Иисуса.
Фома неверующий в принципе не доверяет свидетельствам других. Он рвется снова
встретиться с ними и принять участие в одном из тех собраний, которые проходили в «первый
день недели», но ставит условия: он не хочет галлюцинаций или мистики, «увидеть» истинного
Господа должно означать возможность прикоснуться к Его ранам, вложив палец в раны от
гвоздей и руку в прободенный бок.
Фома в переводе с арамейского означает «близнец», но дело не в том, что апостол был чьимлибо близнецом, а в том, что его «звали» так по какой-то причине. Некоторые говорят, что изза его физического сходства с Иисусом (а Иисус, истинный человек, стал близнецом каждого
из нас); но Фома также и наш близнец, потому что он испытывал трудности веры, которые так
или иначе испытываем мы все. Но, как и он, мы можем их преодолеть. Главное условие для
того, чтобы увидеть, потрогать, поверить и исповедовать, – это именно быть в общине. Часто
говорят, что вера – это личное дело, что верно, но обычно подразумевают, что это
индивидуальное и субъективное дело, что неверно. Истинная вера – это дар, который получает
человек, требующий наличия общины. Чтобы «увидеть» Господа и поверить в Него, нужно
быть в общине таких несовершенных, жестоких, амбициозных, испуганных и трусливых, но, в
конце концов, – учеников, способных вернуться к Господу, попросить прощения и отдать за
Него свою жизнь.
Заслуживает упоминания тот факт, что в Евангелии от Иоанна никогда не используется
существительное «вера», только глагол «верить», именно для того, чтобы подчеркнуть, что
речь идет о живом динамизме, сопряженном с сомнениями и трудностями, который, в любом
случае, никогда не завершается, всегда открыт, всегда готов для восстановления открытости и
исправления.
Поскольку именно недостатки и грехи людей в Церкви (которые так часто и с такой силой, не
всегда справедливо, подчеркиваются) являются для многих серьезным препятствием на пути к
интеграции в нее, участию в ее собраниях и попыткам увидеть там Господа, очень важно
подчеркнуть значение того, что Иисус показывает раны на своем Теле и предлагает Фоме
прикоснуться к ним, в том числе и внутри. Говоря о новом творении, уже реальном
Воскресением Христа, и о новой общине, воссозданной присутствием Воскресшего, не следует
впадать в наивную идеализацию, как будто в мире уже все в порядке и в Церкви нет реальных
проблем, недостатков и грехов. Подобно тому, как воскресшее человечество Христа является
раненым человечеством, в котором можно увидеть следы страстей, община, рожденная из него,
не может закрыть глаза на другие раны Христа.
С одной стороны, есть раны, характерные для тела Христова, которое является Церковью,
общиной учеников. Здесь не может быть никакой идеализации. Сила и основа этой общины –
Христос, умерший и Воскресший и явившийся нам живым, но раненым. Чтобы жить новой
жизнью Воскресения, нужно постоянно возвращаться к воспоминаниям о смерти, нужно
прикасаться к ранам, и не поверхностно, а углубляясь в них до глубины души. Это означает,
что мы должны смотреть в лицо проблемам, признавать и разрешать конфликты, признавать
слабости, признавать свои грехи, принимать соответствующие меры, прощать друг друга…
Подобно тому, как внутреннее свидетельство общины является основой свидетельства,
которое должно быть дано миру, так и прощение, которое Иисус доверяет общине, чтобы
сообщить о нем миру, – это реальность, которая действует внутри общины, исповедующей
свои грехи, совершающей прощение среди своих членов, и это является реальной динамикой
разрыва с грехом.
Но, кроме того, есть раны Христа, от которых Он страдает в человечестве, в своих «меньших
братьях», многими способами, и к которым тоже нужно уметь прикасаться, как это делал
Иисус, который часто исцелял «прикосновением», при живом контакте. Это во многом связано
с открытостью общины, которая увидела Господа, преодолела страх и уже живет в «первый
день недели», где действуют новые законы, прежде всего закон любви.
Первое и второе чтения дают нам яркую картину того, какой должна быть эта община, которая
в условиях старого мира живет уже во времена нового творения. В первом рассказывается, как
эта община, возглавляемая Петром и подражающая Учителю, «творит добро», прикасаясь и
исцеляя страждущих, кроме того, она остается открытой для всех, кто добровольно и без
принуждения хочет присоединиться к ней. И в тексте Откровения предлагается интерпретация
истории в ключе Воскресшего: в ней возможны гонения вплоть до мученичества из-за того
свидетельства, которое мы должны дать о Христе Иисусе, но ученики знают, что смерть уже
побеждена (и то, что мир может сделать нам в конечном итоге – это предать нас смерти, то
есть сделать причастниками победы Христа), поэтому они упорно, преодолевая всякий страх,
шли в этом свидетельстве, на которое сам Воскресший Господь посылал и продолжает
посылать нас каждый день.
Второе воскресенье Пасхи на самом деле является завершением долгого пасхального дня,