Сегодняшнее Евангелие географически точно описывает, где говорил Иисус: сойдя с Двенадцатью с горы и стоя на равнине. Известно, что гора – это место явления Бога (как на Синае Моисею), место видения (как Преображение), место молитвы, как и в данном случае. Иисус удалился на гору помолиться и, проведя ночь в молитве, избрал Двенадцать (ср. Лк 6, 12-17). Как новый Моисей и в их сопровождении Он спускается, чтобы встретиться на равнине с людьми любого происхождения и положения, своими и чужими, потому что новый Божий народ, ядром которого являются Двенадцать, открыт для всех. Эту программную проповедь, которая у Матфея произносится на горе (как откровение нового Евангельского закона), Лука представляет на равнине. И дело в том, что равнина – это место, где происходит передача ниспосланного на горе (например, Моисей передает Израилю), и это место, где человек, столкнувшись с натиском врага, чувствует себя в безопасности и спасенным: «Господь поддержал меня: Он вывел меня на пространное место и избавил меня, ибо Он благоволит ко мне» (Пс 17, 20). В чем состоит спасение, о котором Иисус говорит на этом открытом пространстве и «возведя очи свои на учеников своих»? Первое беглое прочтение этой проповеди с равнины может сбить нас с толку. Иисус, как кажется, превозносит все те ситуации, которые человек, движимый природным инстинктом, автоматически избегает: нищету, голод, плач, гонения, отвержение; в то же время, Он как бы проклинает те другие ситуации, к которым мы естественным образом стремимся: благополучие и экономическая безопасность, удовлетворение наших потребностей, радость, принятие со стороны других. Тот факт, что блаженства (которые являются единственным объектом проповеди у Матфея) у Луки сопровождаются чередой «горе вам!», т.е., сетований, усиливает недоумение, ощущение, что здесь происходит «переворот всех ценностей», явное противоречие с нашими самыми элементарными потребностями. Не подтверждают ли эти слова Иисуса ужасное обвинение Ницше и многих других в адрес христианства, когда объявляют его врагом радостей жизни, отрицателем самой жизни и, следовательно, врагом человека, который должен отречься от себя, чтобы избрать Бога? Слова Иеремии в первом чтении, как кажется, подтверждают эту непреодолимую вражду между Богом и человеком: будто для того, чтобы доверять Богу, нужно посеять недоверие в отношениях с человеком. Это толкование, хотя и одобрено выдающимися критиками религии, тем не менее грешит примитивностью, поскольку ставит все человеческие желания и потребности на один уровень. Но человек сложен, и в нем существуют не только различные желания и потребности, но и различные уровни глубины и, следовательно, удовлетворения тех и других. Иисус приглашает нас выйти в море, погрузиться в глубину. Глубокие воды – это те, которые находятся в открытом море (отсюда и латинские слова: «duc in altum»). Существует точное соответствие между высотой и глубиной: ценность тем выше, чем глубже удовлетворение, которое она приносит. Не все формы удовлетворения, которые может испытывать человек, одинаковы, и не все они должны измеряться одним и тем же стандартом. Простое чувственное удовольствие, или смутное ощущение здоровья, или возвышенная эстетическая радость от произведения искусства, или радость от важного интеллектуального открытия, или «удовлетворение от выполненного долга» (или просто доброе дело для кого-то другого) – это не одно и то же. На вершине этих уровней удовлетворения находится блаженство, внутренний покой от осознания себя любимым и принятым Богом, спасенным. И чем глубже удовлетворение, тем более оно стабильно и тем менее зависимо от внешних обстоятельств. Поэтому вполне может случиться так, что один и тот же человек испытывает одновременно, но на разных уровнях, и удовлетворение и страдания, которые не отменяют и не компенсируют друг друга, поскольку они не эквивалентны. Компульсивный гедонист, который не перестает накапливать чувственные удовольствия, очень часто ощущает глубокую пустоту и усталость от жизни, в то время как мудрый человек или святой могут испытывать внутренний покой, которого их не может лишить плохое состояние здоровья, экономическая нестабильность или определенная физическая боль. В древнем религиозном мышлении существовала идея, что материальные блага (здоровье, богатство, социальный успех) являются признаком блаженства и божественного благословения (что, в свою очередь, свидетельствовало о моральной целостности), в то время как любое несчастье на этих самых поверхностных уровнях, было признаком божественной кары и должно было быть связано с какой-то моральной виной несчастного, о которой он сам мог даже не знать. Это то, что называется «теорией возмездия». Слова Иисуса о блаженствах и горе предполагают явное дистанцирование от этого мышления и призыв выбирать ценности, которые спасают нас радикально. Во-первых, объявляя бедных, голодных, плачущих и гонимых блаженными, Иисус провозглашает, что ни одно из этих несчастий не является признаком ни вины, ни, тем более, отвержения или кары со стороны Бога; и точно так же слова о горе означают, что быть благословленным благами этой жизни не гарантирует Божье благословение. Но горе не следует понимать как легкое и ничем не прикрытое осуждение экономического благополучия, радости и признания в обществе. Бог устроил блага земли так, чтобы мы могли ими наслаждаться, и было бы абсурдно считать «злом» то, что нашему интуитивному взору представляется «благом», поскольку отвечает реальным потребностям. Это легко понять, если учесть, что Христос кормил голодных и исцелял больных, и что одним из фундаментальных проявлений подлинной христианской жизни (то есть блаженства, которое уже начало действовать в этой жизни) является забота о тех, кто страдает, испытывает нужду, живет в одиночестве или терпит несправедливость. Если исправление этих ситуаций является подлинным выражением христианской любви, жизнью «возрожденного» во Христе, то как можно считать это исправление чем-то плохим или нежелательным? «Горе вам!» скорее, следует понимать как плач по тем, кто полагает свое окончательное спасение в эти формы благополучия или социального успеха и делает их исключительной целью своей жизни, превращает эти блага, реальные, но слишком маленькие для сердца человека, в своего бога. Тот, кто поступает таким образом, в первую очередь становится зависимым и рабом этих внешних благ; и, кроме того, он пренебрегает своими глубочайшими потребностями, требованиями подлинности, а также, что легко, требованиями справедливости (тот, кто стремится исключительно к материальным благам, будет стремиться к ним любыми средствами, любой ценой), и в конечном итоге закрывается от единственного, Кто может дать ему истинное блаженство даром: это Бог, Творец и источник всякого блага. Аналогичным образом, провозглашая блаженными бедных и голодных, печальных и гонимых, Иисус не превозносит эти «негативные ценности» и не говорит, что мы должны направлять свои усилия в этом направлении, но провозглашает, что Бог не только не отвергает страдающих, но и делает их объектами своего предпочтения, становится на их сторону, делит с ними эту ситуацию страдания. Таким образом, окончательное спасение совместимо с теми бедами, которые мы можем испытать на этой земле, если мы будем полагаться на Бога, а не на плоть, как верно напоминает нам (и теперь мы это хорошо понимаем) пророк Иеремия. Чтобы окончательно понять все это, важно обратить внимание на упоминание Иисусом пророков. Вопреки традиционному мышлению, которое непосредственно связывает Божье благословение и материальное благополучие, пророки – это Божьи люди, которым за верность своему Слову и за искренность в жизни пришлось пережить гонения и страдания. Но, несмотря на несчастья, которые им пришлось пережить, мы считаем их великими людьми, достойными восхищения и подражания, примерами в жизни, достойной того, чтобы ее прожить. С другой стороны, те, кто криво использовал Слово, чтобы обмануть (лжепророки), и поэтому преуспели в жизни, возможно, будут объектами зависти, но не восхищения и не будут примерами для подражания. Указывая на преследуемых и оклеветанных пророков, Иисус косвенно намекает на свою собственную судьбу, на свои будущие Страсти и смерть за городскими стенами. Иисус не только объявляет нищих, голодных, плачущих и гонимых блаженными, но и разделяет с ними их судьбу, берет ее на себя, делает своей и освещает ее изнутри. Таким образом, Он не только в «богословском» или доктринальном смысле провозглашает благосклонность БогаОтца к нищим и гонимым, но и воплощает ее в своей собственной личности. Во Христе возможно преодолеть очевидное противоречие между Богом и человеком, о котором говорит Иеремия: на Бога можно положиться, полагаясь на человека Иисуса Христа. В Нем проявились Божье благословение и спасение, которые нельзя отрицать и которым нельзя противоречить никакими несчастьями или материальными ограничениями: даже смертью, которую Он также принял на себя. Воскресение, так сильно подчеркнутое Павлом в его послании к Коринфянам, окончательно проясняет смысл блаженств, провозглашенных Иисусом на этой просторной и открытой равнине. Христос, умерший и воскресший, является источником благословения и радости, блаженства и спасения для всех, кто верит в Него.
Сегодняшнее Евангелие географически точно описывает, где говорил Иисус: сойдя с Двенадцатью с горы и стоя на равнине. Известно, что гора – это место явления Бога (как на Синае Моисею), место видения (как Преображение), место молитвы, как и в данном случае. Иисус удалился на гору помолиться и, проведя ночь в молитве, избрал Двенадцать (ср. Лк 6, 12-17). Как новый Моисей и в их сопровождении Он спускается, чтобы встретиться на равнине с людьми любого происхождения и положения, своими и чужими, потому что новый Божий народ, ядром которого являются Двенадцать, открыт для всех. Эту программную проповедь, которая у Матфея произносится на горе (как откровение нового Евангельского закона), Лука представляет на равнине. И дело в том, что равнина – это место, где происходит передача ниспосланного на горе (например, Моисей передает Израилю), и это место, где человек, столкнувшись с натиском врага, чувствует себя в безопасности и спасенным: «Господь поддержал меня: Он вывел меня на пространное место и избавил меня, ибо Он благоволит ко мне» (Пс 17, 20). В чем состоит спасение, о котором Иисус говорит на этом открытом пространстве и «возведя очи свои на учеников своих»? Первое беглое прочтение этой проповеди с равнины может сбить нас с толку. Иисус, как кажется, превозносит все те ситуации, которые человек, движимый природным инстинктом, автоматически избегает: нищету, голод, плач, гонения, отвержение; в то же время, Он как бы проклинает те другие ситуации, к которым мы естественным образом стремимся: благополучие и экономическая безопасность, удовлетворение наших потребностей, радость, принятие со стороны других. Тот факт, что блаженства (которые являются единственным объектом проповеди у Матфея) у Луки сопровождаются чередой «горе вам!», т.е., сетований, усиливает недоумение, ощущение, что здесь происходит «переворот всех ценностей», явное противоречие с нашими самыми элементарными потребностями. Не подтверждают ли эти слова Иисуса ужасное обвинение Ницше и многих других в адрес христианства, когда объявляют его врагом радостей жизни, отрицателем самой жизни и, следовательно, врагом человека, который должен отречься от себя, чтобы избрать Бога? Слова Иеремии в первом чтении, как кажется, подтверждают эту непреодолимую вражду между Богом и человеком: будто для того, чтобы доверять Богу, нужно посеять недоверие в отношениях с человеком. Это толкование, хотя и одобрено выдающимися критиками религии, тем не менее грешит примитивностью, поскольку ставит все человеческие желания и потребности на один уровень. Но человек сложен, и в нем существуют не только различные желания и потребности, но и различные уровни глубины и, следовательно, удовлетворения тех и других. Иисус приглашает нас выйти в море, погрузиться в глубину. Глубокие воды – это те, которые находятся в открытом море (отсюда и латинские слова: «duc in altum»). Существует точное соответствие между высотой и глубиной: ценность тем выше, чем глубже удовлетворение, которое она приносит. Не все формы удовлетворения, которые может испытывать человек, одинаковы, и не все они должны измеряться одним и тем же стандартом. Простое чувственное удовольствие, или смутное ощущение здоровья, или возвышенная эстетическая радость от произведения искусства, или радость от важного интеллектуального открытия, или «удовлетворение от выполненного долга» (или просто доброе дело для кого-то другого) – это не одно и то же. На вершине этих уровней удовлетворения находится блаженство, внутренний покой от осознания себя любимым и принятым Богом, спасенным. И чем глубже удовлетворение, тем более оно стабильно и тем менее зависимо от внешних обстоятельств. Поэтому вполне может случиться так, что один и тот же человек испытывает одновременно, но на разных уровнях, и удовлетворение и страдания, которые не отменяют и не компенсируют друг друга, поскольку они не эквивалентны. Компульсивный гедонист, который не перестает накапливать чувственные удовольствия, очень часто ощущает глубокую пустоту и усталость от жизни, в то время как мудрый человек или святой могут испытывать внутренний покой, которого их не может лишить плохое состояние здоровья, экономическая нестабильность или определенная физическая боль. В древнем религиозном мышлении существовала идея, что материальные блага (здоровье, богатство, социальный успех) являются признаком блаженства и божественного благословения (что, в свою очередь, свидетельствовало о моральной целостности), в то время как любое несчастье на этих самых поверхностных уровнях, было признаком божественной кары и должно было быть связано с какой-то моральной виной несчастного, о которой он сам мог даже не знать. Это то, что называется «теорией возмездия». Слова Иисуса о блаженствах и горе предполагают явное дистанцирование от этого мышления и призыв выбирать ценности, которые спасают нас радикально. Во-первых, объявляя бедных, голодных, плачущих и гонимых блаженными, Иисус провозглашает, что ни одно из этих несчастий не является признаком ни вины, ни, тем более, отвержения или кары со стороны Бога; и точно так же слова о горе означают, что быть благословленным благами этой жизни не гарантирует Божье благословение. Но горе не следует понимать как легкое и ничем не прикрытое осуждение экономического благополучия, радости и признания в обществе. Бог устроил блага земли так, чтобы мы могли ими наслаждаться, и было бы абсурдно считать «злом» то, что нашему интуитивному взору представляется «благом», поскольку отвечает реальным потребностям. Это легко понять, если учесть, что Христос кормил голодных и исцелял больных, и что одним из фундаментальных проявлений подлинной христианской жизни (то есть блаженства, которое уже начало действовать в этой жизни) является забота о тех, кто страдает, испытывает нужду, живет в одиночестве или терпит несправедливость. Если исправление этих ситуаций является подлинным выражением христианской любви, жизнью «возрожденного» во Христе, то как можно считать это исправление чем-то плохим или нежелательным? «Горе вам!» скорее, следует понимать как плач по тем, кто полагает свое окончательное спасение в эти формы благополучия или социального успеха и делает их исключительной целью своей жизни, превращает эти блага, реальные, но слишком маленькие для сердца человека, в своего бога. Тот, кто поступает таким образом, в первую очередь становится зависимым и рабом этих внешних благ; и, кроме того, он пренебрегает своими глубочайшими потребностями, требованиями подлинности, а также, что легко, требованиями справедливости (тот, кто стремится исключительно к материальным благам, будет стремиться к ним любыми средствами, любой ценой), и в конечном итоге закрывается от единственного, Кто может дать ему истинное блаженство даром: это Бог, Творец и источник всякого блага. Аналогичным образом, провозглашая блаженными бедных и голодных, печальных и гонимых, Иисус не превозносит эти «негативные ценности» и не говорит, что мы должны направлять свои усилия в этом направлении, но провозглашает, что Бог не только не отвергает страдающих, но и делает их объектами своего предпочтения, становится на их сторону, делит с ними эту ситуацию страдания. Таким образом, окончательное спасение совместимо с теми бедами, которые мы можем испытать на этой земле, если мы будем полагаться на Бога, а не на плоть, как верно напоминает нам (и теперь мы это хорошо понимаем) пророк Иеремия. Чтобы окончательно понять все это, важно обратить внимание на упоминание Иисусом пророков. Вопреки традиционному мышлению, которое непосредственно связывает Божье благословение и материальное благополучие, пророки – это Божьи люди, которым за верность своему Слову и за искренность в жизни пришлось пережить гонения и страдания. Но, несмотря на несчастья, которые им пришлось пережить, мы считаем их великими людьми, достойными восхищения и подражания, примерами в жизни, достойной того, чтобы ее прожить. С другой стороны, те, кто криво использовал Слово, чтобы обмануть (лжепророки), и поэтому преуспели в жизни, возможно, будут объектами зависти, но не восхищения и не будут примерами для подражания. Указывая на преследуемых и оклеветанных пророков, Иисус косвенно намекает на свою собственную судьбу, на свои будущие Страсти и смерть за городскими стенами. Иисус не только объявляет нищих, голодных, плачущих и гонимых блаженными, но и разделяет с ними их судьбу, берет ее на себя, делает своей и освещает ее изнутри. Таким образом, Он не только в «богословском» или доктринальном смысле провозглашает благосклонность БогаОтца к нищим и гонимым, но и воплощает ее в своей собственной личности. Во Христе возможно преодолеть очевидное противоречие между Богом и человеком, о котором говорит Иеремия: на Бога можно положиться, полагаясь на человека Иисуса Христа. В Нем проявились Божье благословение и спасение, которые нельзя отрицать и которым нельзя противоречить никакими несчастьями или материальными ограничениями: даже смертью, которую Он также принял на себя. Воскресение, так сильно подчеркнутое Павлом в его послании к Коринфянам, окончательно проясняет смысл блаженств, провозглашенных Иисусом на этой просторной и открытой равнине. Христос, умерший и воскресший, является источником благословения и радости, блаженства и спасения для всех, кто верит в Него.