Иисус начинает свое общественное служение, участвуя в коллективном обряде очищения:
крещении Иоанна на берегу Иордана. Он появился в обществе в совершенно определенном
контексте: в кругу Крестителя, в атмосфере пророческого ожидания, предчувствующего
приближение Мессии. В Иоанне Крестителе происходит неожиданное возрождение
пророчества Израиля, которое контрастирует с господствующей религией,
сосредоточенной на законе и его соблюдении. Вполне логично, что многие задавались
вопросом, не является ли Иоанн обещанным Мессией. На самом деле, ему было бы
относительно легко присвоить себе такой титул, тем более если учесть, что многие были
готовы принять его как такового. Можем ли мы представить, каким было бы мессианство
Иоанна?
Иоанн – это прежде всего пророк, обличающий грехи народа, призывающий покаяться и
снова обратиться к Богу Израиля через обряд очищения водой и жизнь, основанную на
моральных требованиях, примером которых является он сам. Однако Иоанн не
концентрирует внимание на своей собственной личности, не делает себя центром своего
послания. Наоборот, он обращает взгляд в сторону «другого», более великого, более
могущественного, более достойного. Его призыв к обращению и моральному и
религиозному очищению носит характер не конечной цели, а подготовки, перехода к чемуто большему, к истинному Мессии, который вот-вот придет. Величие Иоанна, которое
Иисус будет подчеркивать, заключается не только в том, что Он указал на Него как на
истинного Мессию, но и в том, что он не воспользовался ожиданиями, возникшими по
отношению к самому Иоанну, чтобы поставить себя в центр, занимая место Христа.
Именно в этой способности «децентрироваться» мы обнаруживаем призвание истинного
пророка и вообще истинного духовного учителя, каждого, кто так или иначе осуществляет
определенное религиозное руководство. Иоанн Креститель должен быть зеркалом для всех,
кто в каком бы то ни было смысле занимается религиозной деятельностью: епископа и
священника, религиозного деятеля, харизматического пророка, катехизатора, инициатора
любого течения духовности и т.д. Все они должны побороть искушение поставить себя в
центр, привлечь к себе внимание, занять место, которое принадлежит только Богу и Тому,
кого Он послал: Иисусу Христу. Истинный пророк, религиозный лидер (харизматический
или институциональный) должен знать, что его роль носит лишь подготовительный
характер: способствовать пришествию единственного Мессии, Его приему и встрече с Ним.
И это предполагает, что подлинный пророк должен уметь умалиться и оставить ведущую
роль тому, кто больше него. И это отношение тем более важно потому, что часто находятся
готовые сделать одного из религиозных лидеров своего рода мессией-спасителем.
Помимо этого личного отношения, подтверждающего подлинность пророка, есть еще одно
измерение, которое отличает содержание послания, передаваемого пророком и Мессией,
которому он служит. Послание Иоанна, подготовительное, обличающее грехи и
очищающее от них, не является посланием, которое может окончательно спасти. Оно
готовит к принятию спасения, но не спасает. Осуждение греха и несправедливости,
признание этого греха в себе и стремление к очищению, которое символизирует обряд
крещения водой, и воплощенное в благих намерениях изменить жизнь, – моменты в жизни
человека в моральном и религиозном смысле важные и необходимые, но их явно
недостаточно. Тот, кто ограничивается осуждением греха и социальной несправедливости,
может легко впасть в пессимизм по отношению к миру и истории и поддаться искушению
уничтожить то, что он считает корнем зла, тем самым в конечном итоге причинив больше
бед, чем намеревается устранить. История изобилует примерами этого разрушительного
пуританства. С другой стороны, тот, кто очищается от греха и достигает определенной
степени праведности, может впасть в грех гордыни или высокомерия, полагая, что он стал
праведным благодаря своим собственным усилиям. Кажется, что грех окружает нас таким
образом, что мы всегда попадаем в него, так или иначе. И это третье искушение, которое
говорит нам о неадекватности этого (впрочем, вынужденного) отношения: пессимизм по
отношению к самому себе, ощущение, что мы бессильны перед лицом зла, что, как бы мы
ни старались, мы не можем достичь полноты справедливости. И дело в том, что и в самом
деле, какими бы хорошими мы себя ни считали, мы не можем спасти себя.
Когда Иоанн, отвергая титул Мессии, указывает на Того, Кто «Сильнейший» его, он
фактически указывает на гораздо более радикальную возможность, чем простое моральное
очищение, и что это единственная возможность, которая действительно может
окончательно спасти человека. Признание грехов и очищение от них, совершенные
Иоанном и его крещением водой, являются лишь преамбулой к «новому творению»,
рождению свыше, крещению «Духом Святым и огнем».
Иоанн, подлинный пророк, обращает наш взор и наше внимание на Иисуса. И сегодня мы
открываем для себя Иисуса, участвующего в крещении Иоанна. Неужели Иисусу нужно
было очиститься от грехов? Почему Иисус участвует в обряде, который, как мы уже
говорили, является лишь подготовительным предвосхищением истинного мессианства,
представленного Им Самим? Потому что нам должно быть ясно, что крещение, которое
Иисус принимает от Иоанна, еще не является нашим христианским крещением (хотя оно
символизирует и предвосхищает его).
Иисус на самом деле знает, что Он чист и безгрешен (ср. 1 Пет 2, 22), но в то же время Он
чувствует солидарность со своим народом и сопричастность к его судьбе, которая является
судьбой всего человечества. Иисус, равный нам во всем, кроме греха (ср. Евр 4, 15),
ощущает на себе последствия греха, человеческую слабость и уязвимость (как в
искушениях), наконец, саму смерть. Вот почему Он вместе со своим народом проходит этот
обряд очищения, являющийся знаком и предвестником истинного крещения, которым, по
Его словам, Он должен быть крещен: это Его Страсти и смерть на кресте. Таким образом,
Иисус принимает крещение от Иоанна не потому, что Он грешник, а потому, что Он взял
на себя грех мира (ср. Ис 53, 4-6).
Тот факт, что он принял крещение от Иоанна, также выражает то, какой будет его форма
служения: Иисус не уклоняется от встречи с грешниками, но ищет их общества, общения с
нечистыми, чтобы «найти потерявшихся» и «исцелить больных». Другими словами, Иисус
не является пуританином, готовым покончить с грехом и несовершенством любой ценой в
разрушительном рвении, но, напротив, Его замыслы направлены на восстановление и
реабилитацию: «Тростника надломленного не переломит, и льна курящегося не угасит», в
этом будет Его способ установления справедливости на земле.
Таким образом, весьма парадоксальным образом, снизойдя и приняв участие в крещении
Иоанна, Иисус показывает, в каком смысле он «сильнейший» его. Иисус – больше, чем
пророк или духовный учитель. (Это искушение, равноценное искушению сделать пророка
Мессией, – сделать Мессию простым пророком.) В момент умаления, когда он
присоединяется к своему народу в очистительном обряде, открываются небеса и
раскрывается, Кто этот человек из Назарета, этот ожидаемый Мессия: Он Сын Божий
возлюбленный. Теперь мы понимаем радикальность спасения, которого невозможно
достичь моральными усилиями и очищением водой: это возрождение, воссоздание, дар
обретения новой идентичности, идентичности детей Божьих. Ибо когда голос с небес (голос
Отца), возвещающий, что этот человек, который вместе со своим народом участвует в
очищении грехов – «Сын Мой возлюбленный», и помазывающий Его Духом, тогда Бог
говорит нам, что во Христе Он встречает и принимает человечество, в котором воплотился
Его Сын, и, следовательно, безоговорочно принимает и усыновляет каждого человека.
Действительно, в человечестве Христа «Бог нелицеприятен, но во всяком народе боящийся
Его и поступающий по правде приятен Ему».
Иисус начинает свое общественное служение, участвуя в коллективном обряде очищения: