Новый литургический год начинается с размышлений, которыми завершается предыдущий. Даже Евангелие, открывающее это время Адвента, взято из апокалиптических глав Евангелия от Луки, которые Церковь читает на Евхаристической литургии в конце литургического года.
Общим является пришествие Господа. Это правда, что по мере того, как литургический год сокращается, акцент делается на «последних временах», которые говорят не столько о «конце света», сколько об измерении конечности человеческой жизни, которая побуждает нас в преддверии второго пришествия Христа принимать решения в пользу вечных ценностей перед лицом преходящих. С другой стороны, Адвент готовит нас к празднованию Его первого пришествия, рождения Иисуса в Вифлееме уже более двух тысяч лет назад. Однако литургия призывает нас не разделять слишком сильно эти два пришествия, между которыми проходит напряженная человеческая история. Первое пришествие Христа было предметом долгого ожидания со стороны народа Израиля, представлявший, как священнический народ, все человечество, которое, так или иначе также живет в напряжении ожидания даже под гнетом тесноты и ограничений, сталкиваясь с ними разными способами и желая от них освободиться. Об этом с характерной для него выразительной силой говорит пророк Иеремия в первом чтении. Правда, представление об исполнении обетования нового Давида не совсем соответствовало тому, что произошло при Иисусе из Назарета, но мы с верой понимаем, что события рождения, жизни, смерти и воскресения Христа бесконечно превосходят любые чисто национальные или политические мессианские надежды.
После того, как Христос уже родился и жил среди нас, Рождество, к которому нас готовит Адвент, не сводится к простому воспоминанию о чем-то прошедшем. Воплощение Христа и Его присутствие в истории выходят за рамки временной материальности. Это правда, что это уже произошло. Это правда, что мы слышим об этом, и не только мы приветствуем это с верой, которая признает в этих исторических событиях могущественное и в то же время смиренное и спасительное присутствие Бога. Но то, что это событие превосходит историю по своей материальности, означает, что его значение все еще находится в пути. С одной стороны, есть очень много людей, которые не слышали об этом. Либо потому, что они этого совсем не знают, либо потому, что, зная это как исторический факт, они не понимают его глубокого значения и не принимают его на веру. Для всех них, Иисус Христос еще не родился. Для них история движется победителями, чуждыми Божьему любящему и спасительному замыслу, они не знают, что вечность стала явью во времени, что смерть уже побеждена, что Бог явил нам свой отцовский лик, что, следовательно, в этом человеке из Назарета мы обрели достоинство детей Божьих.
Здесь Рождество и Адвент, который его подготавливает, становятся вызовом и призывом для верующих: мы не можем просто «помнить» или просто «праздновать», мы должны объявить, что готовим почву для еще не свершившегося для многих пришествия, создаем условия для встречи со Христом. «Взаимная любовь» как свидетельство новой жизни, открывшейся рождением Иисуса Христа, и «любовь ко всем» как выражение всеобщей открытости этой самой жизни, являются, пожалуй, квинтэссенцией этого провозглашения и этой подготовки, которая разворачивается во множестве измерений и инициатив.
Но дело в том, что, кроме того, первое пришествие Христа, Его рождение во плоти, должно продолжать сбываться для нас самих, верующих. То, что Павел говорит о страданиях Христа: «Я восполняю недостаток в плоти моей скорбей Христовых» (Кол 1, 24), может быть применимо и к Его рождению: скольким аспектам нашей жизни, нашего мышления и взглядов, нашего способа суждения и реагирования все еще чужды новой эпохе истории, открывшейся пришествием Сына Божьего во плоти. Мы должны наполнить свою жизнь смыслом Рождества, готовясь к новым встречам со Христом, к новому и более глубокому пониманию Его Слова, к жизни, более соответствующей нашей вере. Циклическое повторение праздников и литургических периодов, многократное обращение к одним и тем же текстам Слова Божьего должно быть не механической и поверхностной рутиной того, что «мы уже знаем», а возвращением, убеждающим в том, что есть еще много света, который нужно вобрать, много скрытых сокровищ, по отношению к которым мы до сих пор слепы. Мы, верующие, также должны продолжать стремиться видеть Господа.
Наконец, первое пришествие, свершившееся в тайне Рождества, означает начало человеческого пути Христа, кульминацией которого является пасхальное событие: его смерть и Воскресение. И здесь происходит то, что определенно выходит за рамки всех исторических ограничений. Смерть – это самое окончательное, что есть в этом мире, в этой жизни. В чисто исторической перспективе смерть не имеет пути назад. Но воскресение означает, что это окончательное отрицательное и разрушительное утратило свою силу и свое ужасное свойство. Смерть – это воплощение всего катастрофического, страшного, что угрожает человеческой жизни. Сколько бы гарантий мы ни искали, в конечном итоге оказывается, что все они эфемерны и бессильны, даже самые, казалось бы, прочные и надежные вещи, такие как поверхность земли, солнце, луна, звезды, в конечном итоге оказываются неустойчивыми. И эта нестабильность ставит под угрозу все наши индивидуальные проекты, все наши коллективные утопии. Сегодняшние слова Иисуса в Евангелии предназначены не для того, чтобы пугать или грозить, а чтобы заставить нас понять эфемерность нашего мира и заглянуть за пределы всех его событий, даже самых ужасных.
Своей смертью и Воскресением Иисус Христос открыл перед историей невиданные ранее возможности. Обычно мы, люди, пытаемся завоевать будущее, отталкиваясь от настоящего, своими индивидуальными и коллективными усилиями. В этом есть что-то неизбежное, а также инертное и должное. Но ясно, что этот эфемерный характер, который влияет на нашу историю и наш мир, мешает нам найти там опору для окончательного спасения.
Воскресение Христа означает окончательную победу над смертью как вероятностью, предоставленной каждому. И этот триумф уже произошел. Будущее уже завоевано Иисусом раз и навсегда. Вот почему с помощью веры можно завоевать настоящее из будущего. Уверенность в победе Христа над ограничениями, злом и смертью помогает нам смотреть на события в мире и истории, даже самые негативные, с активной надеждой и свободой тех, кто знает, что весь негатив уже побежден. Среди трудностей, лишений и страданий мы можем почувствовать, что наше освобождение уже вошло в историю, что мы можем преодолеть уныние, поднять голову, жить с достоинством.
Глядя на второе пришествие, мы можем считать, что мы, христиане, в силу нашей надежды и нашей веры являются посланниками будущего в настоящем: своими действиями, словами, взглядами и основаниями мы можем и должны предварять уже в нынешних условиях истории реальность эсхатологического будущего. Послы не покидают мест, в которые их отправляют, а, наоборот, участвуют их жизни и стараются привнести ценности, носителями которых они являются. Свидетельство взаимной любви и любви ко всем – это также мост, соединяющий два пришествия Христа. Возможно, несмотря на все ограничения, жить в этой новой жизни, которую принес нам Христос, именно потому, что Он уже пришел во плоти, потому что Он продолжает приходить ежедневно в Слове, таинствах и свидетельстве верующих в Него, потому что Он приходит и просвещает уже из эсхатологического будущего то настоящее, в котором мы живем.
Новый литургический год начинается с размышлений, которыми завершается предыдущий. Даже Евангелие, открывающее это время Адвента, взято из апокалиптических глав Евангелия от Луки, которые Церковь читает на Евхаристической литургии в конце литургического года.