Существует резкий контраст между, с одной стороны, повелением Моисея ничего не прибавлять и не отнимать из закона и, с другой стороны, упреками фарисеев в адрес учеников Иисуса не из-за Моисеева закона, а именно из-за ложного дополнения к нему «предания старцев». Однако, читая закон Моисея в книгах Пятикнижия, вы можете понять дополнения, которые вносила история: правила Моисея, касающиеся как ритуальной чистоты, так и многих других вопросов, не настолько подробны, чтобы дать ответ на все ситуации, возникающие в жизни на практике. В этом, как и в любом другом законе, неизбежно возникают сомнительные ситуации, которые закон четко не регулирует и которые требуют толкования, исправлений или дополнений. Вероятно, именно так возникают «предания старцев». Проблема в том, что это может привести и часто приводит к механическому соблюдению чисто внешних норм, которые в конечном итоге отходят от первоначального духа, в котором был рожден закон. Закон Моисея, который стремится закрепить спасительное событие освобождения из Египта и отражает завет Бога со своим народом о том, чтобы это спасение продолжалось в истории, в конечном итоге превратился в сложную и удушающую паутину правил, которые простые и неграмотные люди не могут соблюдать и которые невозможно выполнить, он служил скорее для осуждения, чем для спасения.
Как же тогда понять требование Моисея ничего не прибавлять и ничего не убавлять, если оказывается, что это невозможно? Вероятно, это следует понимать скорее качественно, чем количественно, как верность закону, который не сводится к внешнему регулированию, а является выражением творческого и спасительного Слова. Исполнить – это не внешнее, механическое исполнение, а «исполнять», наполнять, дать полноту. И это, как мы знаем, совершается в Иисусе Христе, который пришел не отменить закон, но исполнить – привести его к совершенству (ср. Мф 5, 17). Закон Моисея действительно непостижим и на практике становится угнетающим без этой связи с Живым Словом Божьим. Уже пророкам приходилось постоянно напоминать об этом. И это самое Слово воплотилось в Иисусе и усовершенствовалось в законе любви. Можно исполнять и совершенствовать закон, слушая, принимая и применяя на практике это близкое, диалогичное, понятное Слово.
Об этом ярко напоминает нам Иаков во втором чтении. Слово, которое спасает, дает жизнь, рождает нас. И оно делает это изнутри, потому что, как семя, оно было посеяно в нас. Вот почему мы должны не просто слушать его, как если бы оно было внешним и чужим голосом, но должны вместить его в себя, позволить ему очистить нас изнутри и направлять наши действия и нашу жизнь. Это означает применять на практике. И практическое осуществление обязательно приводит к делам любви и милосердия по отношению к нуждающимся в их скорбях.
Таким образом, хотя неизбежно, что «старцы», то есть исторический опыт и возникающие в нем новые проблемы, вносят свои дополнения и формируют свои традиции, их действительность будет зависеть от того, служат ли они Слову, жизни, которую порождает это Слово, его лучшему исполнению и претворению в жизнь, или, наоборот, становятся жесткими схемами поведения, ограничивающими свободу и творческую открытость новому в истории, служат прежде всего для осуждения тех, кто их не соблюдает. Одним словом, критерием различения различных традиций является милосердие, которое исходит из живой истины Иисуса Христа.
Критика фарисеями учеников Иисуса в этот раз сосредоточена на вопросе ритуальной чистоты, который стал для них чем-то навязчивым, но понимаемым в самом внешнем и поверхностном смысле. Это не имеет ничего общего с тем, что напоминает нам Иаков в отношении принятия и исполнения Слова: здесь «не осквернять рук своих миром сим» означает не нарушение элементарных мер гигиены, а предотвращение того, чтобы критерии этого мира препятствовали плодам милосердия от семени Слова, посеянного в нас. Иисус пользуется случаем, чтобы напомнить происхождение и источник религиозной нечистоты: это не вещи этого мира, созданные Богом и сами по себе хорошие, не земная пыль и не определенные продукты питания, а извращенные намерения человеческого сердца. Источник зла и нечистоты следует искать в собственной воле, в эгоистичных и беспорядочных побуждениях. И Иисус пришел, чтобы исцелить нас изнутри, чтобы мы могли действовать вовне в соответствии с Божьей волей, которая является волей к жизни, любви, прощению и милосердию.
Мы, христиане, осознаем, что наша вера влечет за собой определенные обязательства и что «мы должны их исполнять». Иногда некоторые видят в этом фарисейскую позицию, которая сводится к простому внешнему соблюдению, и реагируют, говоря, например, что «важно не ходить на Мессу, а быть хорошим человеком и помогать другим». Хотя мы можем понять эти реакции, мы должны быть осторожны с их односторонностью. Во-первых, потому что ходить на мессу и проявлять доброту – это не несовместимые вещи: не только потому, что, очевидно, можно «ходить на мессу и быть хорошим человеком», но и потому, что мы причащаемся Евхаристии именно для того, чтобы в единении со Христом стать хорошими людьми. И, во-вторых, потому что в этой критике мы опускаемся на самое дно в том, что критикуем: сводим «хождение к Мессе» (или другие христианские практики) к простой внешней формальности, пренебрегая ее истинным смыслом.
Чтобы действовать в соответствии с христианским духом, нужно быть в общении со Христом; и это общение совершается исключительным образом в памяти о его Страстях, как Он сам заповедал нам совершать; можно жить так, как жил Христос, если мы будем слушать Его Слово и есть хлеб и пить вино, которые являются Его Телом и Кровью. То есть, если «хождение к Мессе» сводится к формальности, которую мы «соблюдаем», не позволяя ее значению проникнуть в нас, которая заставляет нас чувствовать себя оправданными и, кроме того, побуждает нас судить и осуждать других, тех, кто не соблюдает, тогда да, мы умаляем великий дар Евхаристии до «предания старцев». Но если, с другой стороны, несмотря на скуку или лень, иногда одолевающие нас, мы попытаемся сделать Евхаристию живой встречей со Словом и Личностью Христа, то мы очистим наше внутреннее от пороков, делающих нас нечистым, и откроем наши сердца для добрых дел любви, из которых состоит чистая и непорочная религиозность.
Существует резкий контраст между, с одной стороны, повелением Моисея ничего не прибавлять и не отнимать из закона и, с другой стороны, упреками фарисеев в адрес учеников Иисуса не из-за Моисеева закона, а именно из-за ложного дополнения к нему «предания старцев». Однако, читая закон Моисея в книгах Пятикнижия, вы можете понять дополнения, которые вносила история: правила Моисея, касающиеся как ритуальной чистоты, так и многих других вопросов, не настолько подробны, чтобы дать ответ на все ситуации, возникающие в жизни на практике. В этом, как и в любом другом законе, неизбежно возникают сомнительные ситуации, которые закон четко не регулирует и которые требуют толкования, исправлений или дополнений. Вероятно, именно так возникают «предания старцев». Проблема в том, что это может привести и часто приводит к механическому соблюдению чисто внешних норм, которые в конечном итоге отходят от первоначального духа, в котором был рожден закон. Закон Моисея, который стремится закрепить спасительное событие освобождения из Египта и отражает завет Бога со своим народом о том, чтобы это спасение продолжалось в истории, в конечном итоге превратился в сложную и удушающую паутину правил, которые простые и неграмотные люди не могут соблюдать и которые невозможно выполнить, он служил скорее для осуждения, чем для спасения.