Мы подошли к концу речи о хлебе жизни. Во-первых, во время нее Иисус питал наше тело и учил нас тому, что чтобы иметь возможность делиться, и чтобы это было доступно всем, нужно быть готовым поделиться даже тем немногим, что у нас есть. А потом Он пригласил нас обратить наш взгляд на стремление к нетленным благам, желание другого хлеба, который Он сам дает нам и который является Его Телом, принесенным в жертву. Таким образом, Он научил нас, что эти нетленные блага не достигаются путем завоеваний, усилий или насилия, потому что они неподвластны нашим силам, но являются даром, которого мы достигаем парадоксальным путем самоотречения, из которого сам Иисус сделал свою жизнь. Так Он познакомил нас с мудростью, мудростью креста, превосходящую науку этого мира. И теперь Иисус предоставляет слово нам, чтобы мы сами приняли решение. Подобно тому, как Яхве не навязывает спасение, а предлагает его через завет, так и Иисус не навязывает себя силой (отсюда его отказ позволить провозгласить Его царем), но вместо этого предлагает нам, всегда уважая нашу свободу.
В первом чтении мы видим этот пропозициональный предлагаемый, а не навязывающий характер Божьего спасительного действия, которое, тем не менее, не перестает быть безвозмездным. Освободив народ от рабства и приведя их в землю обетованную, Бог предлагает ему завет. В отличие от необходимых законов природы, история – это пространство свободного человеческого действия. И поэтому Бог Израиля проявляется прежде всего в исторических событиях, в той сфере, где человек раскрывает свою свободу, и предлагает форму отношений, предполагающую эту свободу для обеих сторон. Бог волен спасать; но человек, в данном случае – народ, волен принимать или отвергать спасительное действие Бога, принимая или отвергая завет, который Он предлагает.
Иисус является посредником нового и окончательного завета через свою собственную Кровь (ср. Евр 12, 24), и теперь, как и в случае с первым заветом, мы должны решить – принять его или отклонить. Скандал креста, на который ссылается Иисус, говоря о принесенной в жертву Плоти и пролитой Крови, в котором ученики также должны так или иначе участвовать (и это то, что значит есть Его Плоть и пить Его Кровь), в конечном итоге является критерием различения между истинно верующими и неверующими.
Здесь Иисус использует слово «плоть» в значении, отличном от того, которое мы видели в предыдущие воскресенья. Там Его Плоть (Его человечность), принесенная в жертву, – это хлеб, истинная манна, которую мы должны есть, чтобы достичь вечной жизни. Но это можно понять только в том случае, если мы позволим себе руководствоваться Духом, оживляющим эту Плоть, эту преданную человечность и ведет нас к вере. Теперь плоть, которая «не пользует нимало» – это исключительно человеческий способ взглянуть на Иисуса, понять Его слова и истолковать Его знамения: желание насытиться только хлебом, желание сделать Его царем, чтобы манипулировать им, подчиняя Его нашим интересам (экономическим, политическим и любым другим), и, в конечном итоге, отказ от мессианского пути Иисуса, ведущего к кресту.
Таким образом, Иисус, посредник нового завета, призывает нас сделать выбор веры, который подразумевает принятие креста как парадоксального пути к победе: «восходить туда, где был прежде». Мы можем понять, почему с этого времени «многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним». И Иисус, похоже, ничего не делает, чтобы удержать их, но, уважая свободу каждого, раскрывает глубинные мотивы: «есть из вас некоторые неверующие». В этот момент глубокого кризиса в его служении Он обращается также и к самым близким, на которых это массовое пренебрежение не могло не сказаться. Они тоже познали Христа по плоти, питали необоснованные иллюзии, мечтали о торжествующем мессианстве. Теперь они начинают ясно видеть, что дела идут не так. И они должны принять чью-то сторону. Ответ Петра, отражающий сложность этого решения («Господи, к кому нам идти?»), также отражает то, что они начинают видеть Иисуса в свете Духа и что их выбор действительно является выбором веры: «Ты имеешь глаголы вечной жизни. И мы уверовали и познали, что Ты Христос, Сын Бога живого».
этом ответе, который является исповеданием веры, мы обнаруживаем, что вопреки мнению многих, это не слепой выбор. Петр говорит: «Мы веруем и знаем». Это не теоретическое знание, а то, которое проистекает из практики: это знание, которое можно опробовать, опыт из первых рук. И этот опыт возможен именно потому, что он является частью проявления Бога во плоти, дающего нам возможность ощутить Иисуса, услышать Его слова, которые есть дух и жизнь, увидеть и понять знамения, которые Он творит, исцелиться Им. Но это также и самоотверженный выбор, требующий отказа от желания манипулировать Богом, сделать Его нашим царем, то есть волшебным талисманом, решающим наши самые насущные материальные потребности, «Богом, латающим дыры», к которому мы обращаемся только тогда, когда возникает необходимость. Этот осознанный и самоотверженный выбор веры делает нас причастными к новой человечности Христа, к тайне Его воплощения, смерти и воскресения. И в этом заключается основной смысл Евхаристии: есть хлеб, который является Его Плотью, жить так, как жил Он, отдавая жизнь, если дело дойдет до крайности, чтобы, несмотря на поражение в глазах этого мира (поражение той плоти, которая не пользует), участвовать в жизни вечной, которая в человечестве Иисуса уже присутствует в этом мире.
Таким образом, мы знакомимся с Богом: как Сын живет благодаря Отцу, так и тот, кто ест Его Плоть, живет благодаря Ему (ср. Ин 6, 57). Эта новая и близкая форма отношений с Богом не может не отразиться на отношениях между людьми, а также на семейных отношениях. Об этом Павел напоминает нам сегодня в послании к Ефесянам. Слишком подверженное влиянию моды сегодняшнего дня, феминистское прочтение может легко привести нас к отказу от некоторых выражений этого текста, приписав ему предрассудки того времени. Но мы должны приложить усилия, чтобы прочитать эти наставления в специфически библейском и евангельском ключе. Тогда мы можем понять, что призыв женщин подчиняться мужьям следует понимать не как рабство, унижающее достоинство женщины, а как выражение той покорности друг другу с христианским уважением, которая является следствием любви. Подобно тому, как завет между Богом и Его народом и союз, который Христос устанавливает с новым народом Божьим – Церковью, обязательно предполагает свободу сторон, и здесь мы тоже говорим не о рабском подчинении, а о свободе, как у Марии, которая свободно становится рабой Господней, как и у Иисуса, который подчиняется воле Отца (ср. Лк 22, 42; Евр 10, 7). То есть семейные отношения здесь понимаются не «по плоти», они основаны не только на желании и необходимости, но и как союз свободных, основанный на любви, отдающей себя, уважающий другого в его своеобразии, и требующий готовности отдать жизнь, как Христос отдал свою.
Как и в случае с Петром в его ответе Иисусу, невозможно понять эту форму супружеской любви, если мы сведем ее к социологическим параметрам, более или менее обусловленным исторически. Хотя это может помочь нам наладить исторические формы отношений, не соответствующие истинному евангельскому идеалу, в конце концов, здесь также речь идет о выборе веры, о том, чтобы позволить Духу вести себя, чтобы испытать евхаристическую супружескую любовь, преображенную воплощенным Словом, которое есть дух и жизнь. В этой области тоже необходимо верить и возможно знать.
Мы подошли к концу речи о хлебе жизни. Во-первых, во время нее Иисус питал наше тело и учил нас тому, что чтобы иметь возможность делиться, и чтобы это было доступно всем, нужно быть готовым поделиться даже тем немногим, что у нас есть. А потом Он пригласил нас обратить наш взгляд на стремление к нетленным благам, желание другого хлеба, который Он сам дает нам и который является Его Телом, принесенным в жертву. Таким образом, Он научил нас, что эти нетленные блага не достигаются путем завоеваний, усилий или насилия, потому что они неподвластны нашим силам, но являются даром, которого мы достигаем парадоксальным путем самоотречения, из которого сам Иисус сделал свою жизнь. Так Он познакомил нас с мудростью, мудростью креста, превосходящую науку этого мира. И теперь Иисус предоставляет слово нам, чтобы мы сами приняли решение. Подобно тому, как Яхве не навязывает спасение, а предлагает его через завет, так и Иисус не навязывает себя силой (отсюда его отказ позволить провозгласить Его царем), но вместо этого предлагает нам, всегда уважая нашу свободу.