В это воскресенье Слово Божье пронизывает тема мудрости. На первый взгляд это не
имеет прямой связи с Евангелием, в котором мы продолжаем читать слова о хлебе
жизни. Единственная видимая связь заключается в том, что божественная мудрость
рассказывает о себе через описание пира. Чтобы обрести мудрость, нужно принять
приглашение, которое она предназначает всем, кто желает пировать за приготовленным
ею столом, есть ее хлеб и пить ее вино. Хорошее разъяснение христианского смысла
мудрости предлагает Павел в своем послании к Ефесянам. Христианская мудрость
заключается в здравомыслии и трезвости жизни, особенно в трудных ситуациях. Перед
лицом «плохих времен», таких как те, которые мы переживаем сейчас, всегда есть
искушение не только ругаться и обижаться, но и, притупляя совесть, отдаляя боль,
которую приносит эта трудная ситуация (она может быть глобальной, социальной или
сугубо личной), убегать в опьянение вином или чего-то еще: наркотиками,
телевизионными программами или интернетом… Павел предлагает нам другую форму
опьянения: не спиртными напитками (и другими веществами), а Святым Духом,
который, вместо того, чтобы оглушать наше сознание, пробуждает и открывает наши
глаза и сердца, чтобы мы могли увидеть блага, которые, несмотря ни на что, мы
получаем от Бога постоянно; так мы учимся правильно их использовать, чтобы не жить
ради них и в навязчивой зависимости от них, но, используя их разумно и трезво,
превращать их в повод хвалить и благодарить Бога. Павел призывает нас благодарить
«за все», в том числе и за те блага, необходимые для жизни, в которых мудрость
открывает нам признаки и залог других, более высоких и окончательных благ, к ним мы
стремимся, свободно и щедро пользуясь благами этого мира.
Как мы видим, вопреки частым утверждениям обратного, религиозный опыт,
направляемый Духом Иисуса, не только не отталкивает нас от этого мира, но и дает нам
мудрость праведно ценить и использовать его блага. Синтез и гармоничное соединение
двух видов благ мы видим в словах Иисуса о хлебе жизни: хлеб, питающий наше тело,
и вино, радующее наш дух, становятся во Христе таинствами Его Тела и Крови, залогом
спасения, пищей вечной жизни. Две недели назад мы уже говорили, что нет никакого
противоречия между материальным хлебом и хлебом, дающим вечную жизнь.
В диалоге о хлебе жизни Иисус делает сравнение, которое не может не вызвать
удивления и смущения. Он не только провокационно говорит о себе как о хлебе,
сошедшем с небес, как об истинной манне, но и прямо заявляет, что этот хлеб – Его
Плоть, и что для обретения вечной жизни мы должны есть Его Плоть и пить Его Кровь.
Это очень сильные выражения, которые, вероятно, объясняются контекстом, в котором
было написано четвертое Евангелие: очень эллинизированная церковь, склонная к
спиритуализму, пренебрежительному отношению к материи и, следовательно, к телу.
Мы не должны думать, что скандал вызван так называемой антропофагией. На самом
деле речь идет о скандале креста. Мясо животных, приносимых в жертву, уничтожалось,
но частично также использовалось в пищу на ритуальном пиршестве. Если Иисус
говорит о том, что Его Плоть и Кровь должны быть пищей и питьем, то это потому, что
Он говорит о том, что Его собственное Тело должно быть принесено в жертву; Он имеет
в виду, что Его Тело является объектом истинного и окончательного
жертвоприношения, угодного Богу.
В эпизоде «Искушения в пустыне» Иисус отвечает дьяволу цитатой из текста
Второзакония (ср. Вт 8, 3), где говорится именно о манне: «не хлебом одним будет жить
человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих» (Мф 4, 4; Лк 4, 4). Итак, Слово,
ставшее плотью (ср. Ин 1, 14), принесло Себя в жертву до самой смерти. И хлеб и вино
Евхаристии – это воспоминание об этих Страстях; но не просто воспоминание, а
актуализация и реальное присутствие смерти Христа на кресте. Тот, кто ест этот хлеб и
пьет это вино, вступает в глубокое общение со Христом, принесшим Свое Тело в жертву
и пролившим Свою Кровь на жертвеннике креста, так что Христос обитает в нем, а он
во Христе, и так же, как он участвует в Его смерти, он участвует и в Его Воскресении.
Но, как и у учеников того времени, перспектива креста вызывает у нас неприятие и
возмущение. Мы отступаем перед плотью, которую нужно съесть, то есть убитой,
разорванной. Мы не должны забывать, что в унитарной антропологии Библии плоть
означает не часть, а все существо человека с точки зрения его телесности, то есть его
физического присутствия, которое в нем является предлагаемым и отдаваемым
присутствием; не только бытие-там (sum), но бытие-для (adsum).
Иисус, подходя к этому моменту в словах о хлебе жизни, знакомит нас с мудростью
креста. Теперь мы понимаем рамки, предложенные в первом чтении, а также и во
втором. Речь идет о высшей мудрости, которая не от мира сего (ср. 1 Кор 2, 6-8), которая
в глазах этого мира, как благочестивых умов иудеев, так и критических умов греков,
является безумием и глупостью (ср. 1 Кор 1, 23).
Но именно эта мудрость учит нас гармоничному использованию земных благ в качестве
залога будущих благ, учит нас тому, что в случае возникновения противостояния или
конфликта между благами (что не исключено) мы должны уметь свободно отказаться от
первых, чтобы иметь возможность приобретать вторые. Отречение, которое может
привести, как в случае со Христом, даже к отказу от собственной жизни. В этом суть
христианской мудрости: разумно жить в этом мире, с благодарностью наслаждаясь
дарованными нам Богом земными благами и стремясь к благам высшим (ср. Рим. Кол 3,
1-4), и будучи свободными, смочь, подобно Христу, отречься от того, от чего потребует
отречься вера и любовь, осмысленность жизни и благо братьев.
В это воскресенье Слово Божье пронизывает тема мудрости. На первый взгляд это не