Вера в Воскресение плоти – это не просто разновидность веры в бессмертие души, хотя, не затрагивая метафизические тонкости, это не противоречивые и не несовместимые позиции. Имеется в виду, что вера в Воскресение плоти – это не просто вера в то, что жизнь «продолжается после смерти». Речь идет не только о «продолжении», простом продлении этой земной жизни, по крайней мере, жизни «души» – части нашего существа. Скажем так, – эта вера, выраженная самыми разными способами (от самых наивных до самых тонких) в различных философских и религиозных мировоззрениях, подкрепленная разнообразными аргументами (для которых противники такой веры находят веские аргументы противоположного свойства), не может ни предотвратить наше полное бессилие перед лицом смерти, ни прояснить вопрос о том, как мы, такие слабые, сможем преодолеть состояние смертного перехода и выйти из него бодрыми. Именно этим объясняется то, что многие скептически относятся к этой древней и почитаемой вере.
Воскресение плоти говорит, прежде всего, о Воскресении во плоти Иисуса Христа. Иисус Христос, Слово Божье, ставшее плотью, принял на Себя слабость плоти и, следовательно, поддался силе смерти. Потому что «плоть» – это не что-то случайное или второстепенное в нашем человеческом состоянии, но это именно и есть наше человеческое состояние. Мы живем во плоти: великие достижения человеческого духа – предмет нашей гордости, создавались в этом состоянии, и это то же самое, что сказать, что они являются проявлениями нашей слабости, смертности. Но в Иисусе Христе, Сыне Божьем, Его Отец явил силу созидательной и воскресающей любви, восстановив жизнь и вернув Иисуса, человека, к жизни во плоти.
Во-вторых, Воскресение плоти говорит не только о продлении «этой» жизни, но и о ее преображении: это новая жизнь. В смерти и воскресении жизнь возрождается преображенной. Речь идет не только о «возвращении из мертвых», чтобы «продолжать жить» этой смертной жизнью, но и о «жизни иным образом», в таинственно измененной форме, в которой плоть, которая остается таковой, преодолевает свое смертное состояние и обретает силу Духа. Эта трансформация так является нам в человечности Иисуса, что ученики, часто видя Его, не узнавали Его, а когда узнавали, то не всегда видели Его физически (ср. Лк 24, 31). И Своим воскресшим присутствием среди учеников Иисус открывает возможность новой жизни и для них.
Об этой возможности новой жизни, об этой трансформации говорит нам сегодня текст Деяний Апостолов: у них «было одно сердце и одна душа; всё у них было общее».Община в том же духе, который выражается в общности благ, являющаяся плодом свободной, ничем не обусловленной щедрости, – это община тех, кто любит Бога, любя тех, кто от Него рожден, или, другими словами, тех, кто причастен тому же Духу, Духу любви, Которого Христос дает своим ученикам.
Община учеников Воскресшего – это сообщество, построенное на любви. Но эту любовь нужно правильно понимать: она не основана на простом сентиментальном единодушии. Чувства преходящи, а эмоциональные сообщества часто недолговечны; кроме того, в них быстро появляются негативные чувства, вызывающие конфликты и разногласия. Это также не общность интересов или идей прежде всего. Хотя, поскольку это человеческое сообщество, названные аспекты (чувства, идеи, даже интересы) не могут не проявляться тем или иным образом, и вскоре вы увидите, что в этом сообществе существуют противоречивые чувства, конфликты интересов, а также идеологические расхождения. Следовательно, не в этом заключается его сила или его единство. Если бы было так, сообщество было бы замкнутой и обороняющейся группой. Поскольку эти аспекты (идеи и интересы), как мы говорили, присутствуют, соблазн замкнутости или чувство страха периодически появляются и всегда угрожают этому сообществу. Фактически, об этом говорится в сегодняшнем Евангелии в его первых строках. Но эта группа там, «где двери дома были заперты из опасения от Иудеев», уже живет, даже не подозревая об этом, в том «первом дне недели», в дне нового творения, в дне триумфа жизни, в дне, когда жизнь преобразилась, и это позволило жить по-другому. Это не чувства, идеи или интересы, а присутствие Воскресшего, которое созывает и объединяет, которое восстанавливает группу и создает сообщество, чувствующее и думающее одно и то же, и, следовательно, соединяет все это: жизнь в соответствии с любовью, которая выходит за рамки чувств и идей и переходит к делу; как говорит Иоанн в своем послании, «соблюдаем заповеди». И мы уже знаем, что для Иоанна «заповеди» – это «заповедь Господня», заповедь любви, которая, не столько моральное усилие, а скорее, является даром, полученным от самого Бога во Христе, в Его смерти и Воскресении, в них мы участвуем, погружаясь в воды Крещения и причащаясь Крови Евхаристии. Именно в Евхаристии (собрании возрожденных водой Крещения) ученики (столь разные по другим вопросам) думают и чувствуют одно и то же, слыша Слово, преломляя (и разделяя) хлеб и таким образом «видя» Господа.
Преображение жизни, в котором состоит Воскресение, ощущается немедленно: община переходит от страха к радости, от замкнутости к открытости; она не хранит в себе опыт Воскресшего, но, посланная Им, выходит и свидетельствует «с великим мужеством».
Во второе воскресенье Пасхи каждый год повторяется текст Евангелия от Иоанна, в котором Фома играет центральную роль. Нам говорят, что «местом», где можно «увидеть» Господа, является община учеников, которая собирается в первый день недели на евхаристическое празднование. Фома не мог видеть Господа, потому что его не было в общине. На свидетельства других он отреагировал скептически. Только когда он воссоединился с общиной мыслями, чувствами и благами (евхаристической общиной), Фома увидел Господа и прикоснулся к Нему.
Скепсис Фомы играет важную роль во всем, что мы говорим. Не вызывает ли определенного скепсиса это столь «идеальное», столь «красивое» описание общины, которая думает и чувствует одно и то же, которая делится благами, в которой никто не испытывает нужды? Община, которая формируется и живет новой жизнью Воскресшего, не является идеальным сообществом. Точно так же, как воскресшяя человечность Христа – это раненая человечность, в которой можно увидеть следы Страстей, община, рожденная из него, не может закрывать глаза на раны Христа. С одной стороны, есть раны Христа, который страдает в человечестве (в своих «меньших братьях») разными способами, и к которым нужно уметь прикасаться (Иисус часто исцелял «прикосновением», в живом контакте). Это неотъемлемая часть миссии Церкви – возвещать всем благую весть о Воскресении Господа, но делать это, также и касаясь ран страдающего человечества, которые должно исцелить Воскресение. Кроме того, есть раны Тела Христова, которым является Церковь, община учеников. Здесь не может быть никакой идеализации. Сила и основа этой общины – Христос, умерший и Воскресший, и явившийся нам живой, но раненый. То есть Иисус не просто жив «как будто ничего не произошло», он не вернулся из смерти в прежнюю жизнь, но он прошел через смерть со всем ее драматизмом, со всем ее ужасом, чтобы выйти из нее торжествующим и преображенным. Поэтому, чтобы жить новой жизнью Воскресения, нужно постоянно возвращаться к памяти о смерти, нужно прикасаться к ранам. Это означает, что мы должны смотреть в лицо проблемам, осознавать конфликты, терпеть слабости, исповедать свои грехи, прощать друг друга… Только так можно будет построить общину любви, которая является даром, но также требует наших усилий по «соблюдению заповедей» и переходу от чувств к действиям, от добрых намерений к прикосновению к ранам, которые навлекает на себя истинная любовь и которые мы видим на руках и боку Христа.
Неудивительно, что существенная часть послания, которое Иисус доверяет нам сегодня, давая нам Своего Духа, говорит о прощении. Если мы должны быть свидетелями и проводниками Божьего прощения, мы не можем не быть людьми, которые и сами просят прощения и прощают. Не только способность прощать, но и способность иметь смирение просить прощения, признавая свои вины и слабости, является неотъемлемой частью этого мужественного свидетельства присутствия Воскресшего среди нас, частью той веры, которая не уклоняется, но прикасается к ранам и вкладывает руку в ребра, в раны Христовы, которыми мы исцелились (ср. Ис 53, 5, 1Пет 2, 24).
