Глава 5 Евангелия от Матфея начинает заповедями блаженств великую программную речь Иисуса, которая доходит до главы 7 и в которой он излагает основные положения Царства Божьего, близость которого Он провозглашает и которое Он сам несет в себе. Давняя церковная традиция хотела видеть в этой «Нагорной проповеди» провозглашение Нового Евангельского закона параллельно с провозглашением Закона, который Бог дал Израилю через Моисея на Синае (ср. Рим Исх 19). Действительно, нетрудно обнаружить сходства, хотя различия также бросаются в глаза. Иисус, как и Моисей, поднимается на гору; именно там, на вершине, в близости к Богу, происходит излияние божественной воли, которая является законом для верующих. Иисус появляется как новый Моисей, через которого Бог сообщает нам Свою волю. Но сразу заметны различия. Гора блаженств – это не возвышающаяся, почти недоступная гора, а уютный холм недалеко от Генисаретского озера. В отличие от Моисея, который должен был подняться один, в то время как люди оставались на расстоянии, полные страха, Иисус поднимается со своими учениками, которые находятся близко к Нему: не страх, а доверие руководит провозглашением нового закона Евангелия. В нем хоть и не происходит разрыва, но происходит углубление и совершенствование (ср. Мф 5, 17), открывается новый мир ценностей, новая форма взаимоотношений человека с самим собой, с другими и с Богом.
В этом контексте Иисус начинает не с рассуждений о правилах, обязанностях, запретах, не предлагает нам список заповедей, которые заменяют или дополняют заповеди Ветхого Завета, но делает торжественное провозглашение о том, кто истинно блажен, счастлив. Он делает это не теоретически, например, излагая суть и условия истинного счастья; скорее, Он просто говорит нам, кто на самом деле блажен, счастлив, благословлен.
Правда в том, что это провозглашение, хоть и звучит очень красиво в наших ушах, не может не поразить нас, Он, должно быть, поразил и своих учеников, потому что Его слова противоречили теологии возмездия, глубоко укоренившейся в Ветхом Завете, согласно которой процветание является признаком божественного благословения, в то время как несчастья (бедность, болезнь, слезы, страдания) – это наказание, полученное за грехи. Но это также противоречит и нашему повседневному мышлению, которое склонно спонтанно ассоциировать удачу и несчастье с достоинствами и недостатками (например, когда перед лицом какого-либо несчастья мы говорим или думаем: «Что я сделал, чтобы заслужить это?»).
И вот Иисус переворачивает эту логику и объявляет блаженными и счастливыми бедных, плачущих, страждущих, голодных и жаждущих… разве это не абсурд? Разве Иисус не противоречит не только логике человеческой жизни, но и нашим самым элементарным и законным чаяниям? Неужели мы должны желать испытывать нужду, страдать, плакать… разве философ Ницше не был бы прав, когда выразил свое презрение к этой стадной морали, к этому культу слабости, который презирает радости жизни? О чем на самом деле говорит Иисус?
На самом деле Иисус говорит о себе. Иисус – это новый Моисей, но бесконечно превосходящий прежнего, поскольку тот Моисей ограничился передачей Закона, который он получил от Бога, в то время как Иисус говорит «как власть имеющий», то есть от Себя самого. Более того, Он сам является Новым законом, потому что Он человек, который носит закон, написанный в Его сердце. Иисус поступает не так, как это часто делают люди (власть имущие, политики, а в глубине души более или менее – все), которые требуют жертв от других, а сами их не приносят, которые проповедуют о том, чего сами не делают, которые смотрят на быков через барьер. Иисус не говорит нам: будьте счастливы, даже если вы бедны, страдаете или у вас нет даже куска хлеба. Разве не Он кормил толпу, потому что ему было жаль их, и Он не хотел отправлять их голодными (ср. Мф 15, 32)? Разве не Он, провозглашая Благую Весть, исцелял всевозможные болезни тела и духа (ср. Рим. Мф 4, 23-24)? Итак, Иисус не обманщик, который говорит нам, что наши беды на самом деле являются благами, поэтому нам нужно смириться с ними и еще и быть довольными.
Иисус ведет речь о Себе и говорит нам, что это Он блажен и счастлив, потому что Он возлюбленный Сын Бога-Отца (ср. Евр. Мф 3, 17); и что это блаженство Он хочет разделить со всеми, оно открыто для всех безоговорочно. Бог изливает свое благословение через своего Сына, и в Нем все могут испытать такое же блаженство, в том числе и те, кто, согласно традиционному мышлению, был исключен из него: бедные, страдающие, печальные… И чтобы показать нам, что это правда, Он сам взял на Себя ограниченное состояние человека:
– Он нищий, потому что «будучи богатым, он обнищал ради вас, чтобы вы обогатились Его нищетою» (2 Кор 8, 9);
– Он тот, Кто плачет вместе с плачущим (ср. Рим 12, 15), тот, Кто испытывает сострадание (ср. Рим. Мк 6, 34), тот, Кто потрясен и оплакивает смерть друга (ср. Ин 11, 33. 35);
– Он тот, Кому «надлежало много пострадать и быть убиту» (Мф 16, 21);
– Он тот, Кто в пустыне почувствовал голод (ср. Мф 4, 2) и на кресте закричал «Жажду!» (Ин 19, 28);
– Само собой разумеется, что Иисус – милосердный (Лк 6, 36), чистый сердцем, способный видеть Бога (ср. Рим. Мф 4, 17; 17, 5), тот, Кто приносит нам мир (ср. Ин 14, 27), тот, Кто преследуем за праведность.
Иисус взял на Себя все эти ситуации, чтобы сделать нас причастными Его блаженству, его счастью. В некотором смысле можно сказать, что Он пришел, чтобы принести его нам, взяв на себя все, что может заставить нас почувствовать себя лишенными истинного блаженства, Божьего благословения.
Хотя мы уже упоминали ранее о ветхозаветном мышлении и понимании возмездия, надо сказать, что уже там уже есть многочисленные намеки, предвосхищающие Новый закон Евангелия, согласно которому Бог на стороне бедных и отверженных, что несчастья этой жизни, которые зависят не от Бога, а от того, что мы неправильно использовали свою свободу, являются предметом Его благословения. Первое чтение является очень хорошим примером такого ожидания, и письмо святого Павла к Коринфянам напоминает в том же духе, что не наши заслуги (моральные, интеллектуальные, социальные и т.д.), а доброта и любовь Бога направляют Его выбор благословить нас.
Мы не должны понимать эти блаженства как воспевание апатии и пассивности (в стиле Ницше). Если мы внимательно присмотримся, мы сможем различить два дополнительных вида блаженств: одни случаются в ситуациях, которые могут не зависеть от нас, о несчастьях, которые могут нас постигнуть, таких как бедность, несчастье, из-за которого мы проливаем слезы, страдания разного рода, голод и жажда. Другие, напротив, происходят от наших личных установок, которые мы свободно принимаем. На самом деле блаженство тех, кто испытывает голод и жажду, знаменует собой переходный период, потому что речь идет не только (хотя и в равной степени) о физических голоде и жажде, но и о голоде и жажде справедливости, то есть о стремлении к благу, за которое можно бороться. Нечто подобное можно сказать и о бедности, которая является не только экономической и социальной бедностью (хотя и в равной степени), но и говорит о свободном выборе. Таким образом, речь идет не о том, чтобы покорно и пассивно принимать все, что может с нами случиться, а о понимании того, что любое несчастье, которое с нами случается (и в этом смысле нет никого, кто был бы свободен от этого, каким бы богатым или здоровым он ни был), не является признаком Божьего проклятия или наказания, и что нам не нужно отчаиваться в этом: Сам Бог во Иисусе разделяет наши страдания. Речь идет о понимании того, что, помимо удачи или постигших нас несчастий, существуют другие вещи, высшие блага, предлагаемые всем без различия, и которые зависят не от удачи или неудачи, а от нашей свободной способности принимать решения, выбирая эти высшие блага: бороться за справедливость и быть готовым страдать за нее, очистить собственное сердце от всего, что омрачает его, затуманивает наш взор (страсти, ненависть) и мешает нам видеть Бога в Его творении и в других, пытаться преодолевать конфликты, а не провоцировать или усугублять их… Ничто из этого не говорит о пассивности, слабости или покорности, скорее наоборот. Иисус, кажется, говорит нам, что блаженны те, кто живет достойно, те, кто не продает свою душу, даже если за это приходится платить высокую цену с точки зрения счастья в этом мире (будь то бедность, преследования и т.д.).
Да, это правда, если мы стараемся жить достойно, мы можем страдать от этого, но мы достигаем такого блаженства, которого никто не может у нас отнять (ср. Ин 16, 22). Мы не можем гарантированно обеспечить себе богатство, успех, власть или славу, если все эти вещи нас очень интересуют, поскольку они зависят от множества факторов, которые не в наших руках. Превращение их в главную цель нашей жизни может привести нас к потере нашей души, нашей свободы, нашего достоинства. С другой стороны, эти другие, высшие блага, о которых говорит нам Иисус, действительно зависят от нас, к ним мы должны стремиться прежде всего остального, хотя и не пренебрегая материальными благами, необходимыми для жизни, поскольку в высших благах состоит полное счастье, смысл нашего существования, и наградой полноценная жизнь в общении с Богом.
Речь идет не о неосуществимом идеале. Это идеал, воплощенный в Иисусе, поэтому он уже действует среди нас. Чтобы уже сейчас жить в этом блаженстве, в этом счастье, мы должны поступить так, как поступили тогда ученики: приступить к Нему и позволить Ему учить нас.
