В конце литургического года и перед провозглашением окончательной победы Иисуса Христа, Царя Вселенной, Слово Божье ставит нас перед эсхатологическим измерением нашей веры: проблемой конца света. Лука, как и другие евангелисты, настаивает на том, чтобы не придавать значения гипотетической дате этого самого конца света, которую мы не знаем и, по-видимому, не можем знать. Вместо этого он подчеркивает конечность и ограниченность срока существования реальностей этого мира и предлагает нам сосредоточить наше внимание на бесконечных и бессрочных измерениях, уже действующих в нашей жизни, и сделать соответствующий выбор.
Как говорил Честертон, «когда люди сильны и жизнерадостны, они неизменно создают ограничения и правила» («Жив-человек»). С его особенной проницательностью он отмечал, что мы, люди, пытаемся таким образом поймать, сохранить и продлить наши счастливые переживания, наши моменты блаженства. Это великая истина. Проблема в том, что правила тоже устаревают и в конечном итоге погибают. Вот почему великолепие, сила, красота, которые украшают определенные достижения человеческого ума, несмотря на их несомненную ценность, также подвержены истечению срока как все человеческое. Иисус констатирует это сегодня в связи с восхищением, которое вызывает у Его учеников самое священное место Израиля. Камни и вклады храма, его внешнее великолепие не предназначены для вечной жизни, все обречено на разрушение. Это пророчество Иисуса, скорее всего, отражает травматичный опыт разрушения Иерусалимского храма в 70 г. н. э. Даже то, что кажется нам самым священным и непоколебимым, обречено исчезнуть, поэтому мы должны смотреть дальше внешних проявлений, таких как камни и вклады.
Затем Иисус предупреждает нас о двух опасностях, связанных с травмирующей мимолетностью нашего временного состояния. Первая состоит в том, чтобы думать, что бедствия стихийные (землетрясения, эпидемии и т.д.) и социальные (войны и революции) вызваны Богом, чтобы грозно предвещать грядущий конец света. Иисус же ни в коем случае не приписывает эти бедствия действиям Бога. Скорее, мы должны понимать, что все они являются выражением присущих этому миру ограничений: ограничений физических (действия сил природы) и моральных (действия человека, виновника войн и несправедливости). И те и другие предупреждают нас о том, что невозможно полагать их (например, науку или политику) основанием нашей веры и нашего предельного доверия. Но это не значит, что «тотчас конец». Другими словами, невозможно в силу предполагаемого неминуемого конца света оторваться от повседневных дел, как, по-видимому, поступали некоторые в ранних христианских общинах, и Павел их строго предостерегает своим словом и своим собственным примером: мы по-прежнему подчиняемся закону труда, то есть обязанностям и ответственностью перед реалиями повседневной жизни, где мы как раз и должны давать отчет в нашем уповании и свидетельствовать о нашей вере. Хотя мир ограничен, необходимо заниматься своими делами (наукой и политикой), но с точки зрения вечных ценностей.
Вторая опасность или искушение, о которых предупреждает нас Иисус, – это попытка преодолеть физические и моральные ограничения, присущие этому миру, но внутри него самого, уже установив либо чисто человеческими усилиями (посредством революций или научного планирования), либо определенными космическими слияниями («Новая эра» Водолея, например) рай на земле, новую эру мира и гармонии, в которой все причины человеческих страданий будут устранены или сведены к минимуму, и это будет единственное спасение, к которому нам будет дано стремиться. Лжепророков, пытающихся узурпировать имя Иисуса Христа, которые разными способами говорят «это я», «время спасения близко», был и есть легион. Одни делают это во имя определенных политических идеологий, другие в силу достижений научного прогресса, третьи, наконец, апеллируют к движениям светил, которые показывают предполагаемые космические годы (и есть те, кто объединяет все эти мотивы в подобии политико-научно-мистического винегрета). Но приспосабливаться к этому преходящему миру так, как если бы он был окончательным, – это такое же ложное решение, как и пренебрежение обязанностями повседневной жизни.
Строго говоря, если устраняющиеся от повседневных обязательств и не работающие не имеют права на пищу (и обречены на голодную смерть), то работающие только для того, чтобы есть, не смогут лишь в силу этого избегнуть смерти (личного конца света каждого) и бессмысленности существования.
Однако разрушения, вызванные естественными или социальными причинами, не должны вселять в нас страх, панику или отчаяние. Слова Иисуса – это, скорее, призыв к доверию: существуют постоянные ценности и блага, которые мы можем начать культивировать и приобретать уже в этой жизни, они не подвержены мимолетности и ограниченности этого мира и в полноте мы находим их именно в Иисусе Христе. Он – единственный Господь и Спаситель, Который, приняв человеческое состояние, безусловно, подчинился физическим и моральным ограничениям, характерным для этого мира, и испытывает их в своем теле до такой степени, что страдает от несправедливости крестной смерти; но именно в этом проявляется победа реальности, которая не преходяща, которая является любовью и спасительной волей Бога: Иисус – истинный и окончательный храм, который проходит через очищающий огонь смерти и, преодолевая его, становится солнцем, освещающим верующих в Него. Таким образом, мы можем составить христианское представление об ужасных катастрофах, которые часто обрушиваются на человечество: это не наказания от Бога, дарующего нам Свою благодать (Иисуса Христа), а бедствия, выражающие ограниченность нашего недолговечного мира; Христос среди жертв, Его меньших братьев, страдает вместе с ними и в них; и в таких ситуациях можно жить и реализовывать ценности Царства Божьего, которые сильнее смерти благодаря братской и солидарной помощи со стороны всех жертв (которыми, так или иначе, в конечном итоге являемся мы все).
Для живущих так, как будто существуют только преходящие блага этого мира, а также для живущих, игнорируя ответственность, которую несет с собой жизнь, эти события, выражающие ограниченность и мимолетность нашего мирского состояния (войны и землетрясения) подобны пожирающему огню, который сжигает солому и поглощает то, что не может выжить: камни и вклады, еду и питье. Для тех, кто укоренился в Боге – Отце Иисуса Христа, настоящие несчастья, которые они, как и все остальные, могут претерпеть (и больше, чем все остальные: помимо войн и землетрясений, еще и гонения за веру), воспринимаются не как «конец света», не как причина для паники и отчаяния, но как повод свидетельства об уповании на непреходящие блага, которые выражаются, прежде всего, в делах любви. Те, кто выбирает неизменные и вечные ценности, истину, справедливость, любовь и служения своим братьям, ценности, которые нашли свое окончательное выражение во Христе, тоже проходят испытание и очищаются в горниле всепоглощающего огня, но не уничтожаются им, потому что озарены солнцем правды, которая есть Христос, они разбогатели не на тленных благах, таких как солома, а на золоте вечных благ и добрых дел. Это те, кто смог свидетельствовать, будь то в гонениях, которые иногда обрушиваются на них (со стороны лжепророков земного рая), будь то в повседневной и настойчивой приверженности созиданию в земном городе зачатков Царства Божьего.
Конечно, возможно, что это свидетельство иногда носит анонимный характер: есть те, кто избрал путь искреннего служения братьям, не зная, что тем он служит Христу (ср. Рим. Мф 25, 39-40). Но для верующих это должно быть явное свидетельство, оно выражается в словах премудрости, вдохновленных Христом, особенно красноречиво звучащих во времена гонений. Хотя не все христиане призваны к мученичеству («некоторых из вас умертвят», что в наши дни подтверждается во многих странах мира), мы все призваны к готовности стать мучениками, то есть к тому, чтобы засвидетельствовать, что наша вера и наша приверженность Христу Иисусу стоит для нас больше, чем что-либо другое, чем все блага, которые мы можем приобрести в этом мире. Этот мир заставляет нас подчиняться ему, приспосабливаться к его ценностям (его моде, его лозунгам, его нормам приличия), и иногда делает это жестоко: посредством кровавых преследований; в других случаях «легкими» способами, высмеивая или дискредитируя веру, ее ценности и ее требования. Вчера, как и сегодня, мы не должны бояться, но должны проявлять настойчивость и делать все происходящее, как говорит нам Иисус, поводом для того, чтобы объявить о том, что действительно ценно, о том, что никогда не перестает, о Единственном, Кто спасает нас от землетрясения и войны, греха и смерти.
гического года и перед провозглашением окончательной победы Иисуса Христа, Царя Вселенной, Слово Божье ставит нас перед эсхатологическим измерением нашей веры: проблемой конца света. Лука, как и другие евангелисты, настаивает на том, чтобы не придавать значения гипотетической дате этого самого конца света, которую мы не знаем и, по-видимому, не можем знать. Вместо этого он подчеркивает конечность и ограниченность срока существования реальностей этого мира и предлагает нам сосредоточить наше внимание на бесконечных и бессрочных измерениях, уже действующих в нашей жизни, и сделать соответствующий выбор.