Если на прошлой неделе Иисус прямо обращался к своим ученикам, обучая их тому, как следует молиться, то на этой он обращается к «некоторым», которые считают себя праведными, очень самоуверенны и, что еще хуже, презирают других. Этих «некоторых» не нужно искать далеко, мы сами, ученики Христа, тоже можем ими быть. Вот почему слова, которые Он нам адресует, мы должны воспринимать как приглашение пересмотреть то, как мы относимся к другим, особенно с моральной и религиозной точек зрения.
Стремление быть праведным, безусловно, не может быть объектом критики или осуждения. Как и попытки достичь уверенности в себе, а также определенной степени самоуважения. Но вопрос в том, куда и на кого мы смотрим, чтобы достичь этой уверенности и самоуважения. Существует легкое искушение, которое критикует Иисус, которое заключается в самоутверждении себя путем сравнения с другими. Это чревато опасностью того, что мы найдем людей, которые лучше нас, и будем поощрять наши комплексы. Но мы можем обратить свой взор и на тех, кто, по нашему мнению, является неполноценным, на кого мы можем смотреть свысока, и получается, что чтобы оценить себя, мы выполняем простую операцию, считая других не имеющими ценности и бесполезными, то есть мы делаем их презренными. Иногда знание о том, что другие находятся в худшем положении, чем мы (в отношении здоровья, материального положения и т.д.), может служить утешением и помочь лучше оценить то, что у нас есть. Но в рассматриваемом случае сравнение касается моральных (кто праведен?) и религиозных (кто оправдан?) вопросов, которые сопряжены с качественным суждением и, следовательно, с обесцениванием других, то есть с отношением презрения. Таким образом, мы осознаем свою праведность и уверенность в себе за счет других: всегда можно найти людей хуже нас, скажем, «официальных злодеев», которых в евангельской притче фарисей выразительно обозначает, имея в виду категории людей действительно предосудительного поведения (воры, грабители, прелюбодеи) и, наконец, представителя социальной категории, которая в то время подвергалась всеобщему презрению, «этого мытаря». В каждом обществе есть свои официальные злодеи, иногда потому, что они действительно являют предосудительное поведение, в других случаях – потому, что они являются предметом культурных, национальных, религиозных предрассудков и т.д. Зло других, реальное или приписываемое, помогает нам самоутверждаться, превозносить себя, считать себя праведными и очищать свой образ, чувствовать себя самоуверенно. Конечно, у нас будут свои грешные дела, как и у всех, но мы не такие, как «те другие», которые хуже, чем мы. Действуя таким образом, мы не осознаем, что наша справедливость, наша хорошая репутация и наша уверенность в себе относительны, являются результатом заинтересованного сравнения и фиктивны, потому что, глядя в зеркало других и их реальных или предполагаемых недостатков, мы избегали смотреть на себя по-настоящему, этим обманывая себя. Мы основываем наше представление о праведности и нашу уверенность исключительно на внешней видимости, которая мешает нам увидеть нашу собственную правду, с ее светом и тенями, и закрывает нас от других (которых мы «используем» как средства для самовосхваления) и, в конечном итоге, закрывает от Бога, Который источник нашей истинной ценности и единственный, Кто может нас оправдать. Фарисей в притче стоит и благодарит, но не за полученные дары, а за то, что он «не такой, как все», и таким образом демонстрирует свои предполагаемые заслуги. Он никому ничего не должен, кажется, что даже Бог в долгу перед ним.
Иисус с его непревзойденной педагогикой резко отделяет отношение мытаря. С чисто объективной точки зрения даже может быть правдой, что этот человек был хуже фарисея. Но его заслуга в том, что он ни с кем не сравнивает себя, а смотрит только на себя, признает свои грехи и, подняв взор к Богу, просит у Него прощения и милости.
Тем не менее, для кого-то не было бы ничего необычного в том, чтобы не обращать внимания на отношение мытаря, даже на похвалу, обращенную к нему Иисусом. Целая эпоха современной философии и культуры, во главе с Фейербахом и Ницше, увидела бы в этой сцене подтверждение того, что христианство требует от человека смирения и признания себя никем, чтобы таким образом иметь возможность превозносить Бога. Это была бы религия, враждебная человеку, поощряющая рабское и униженное в человеке. Вот почему многие заявляют, что для того, чтобы человек мог жить, необходимо обойтись без Бога, что значит презирать Его, лишать Его всякой ценности.
Оставляя в стороне то, что в этом последнем уравнении вызывает много споров (поскольку, среди прочего, современный человек уже в значительной степени отказался от Бога и, несмотря на все свои технические достижения, никогда еще не видел своего будущего на планете таким неясным), скажем, что правда в том, что в словах Иисуса нет ничего плохого, нет стремления просто так унижать человека, скорее, наоборот, это великое действие антропологического реализма. Во-первых, потому что это подчеркивает необходимость того, чтобы человек в первую очередь смотрел на себя, избегая унизительных и уничижительных сравнений с другими. И если человек, чтобы достичь праведности и уверенности в себе, должен воздерживаться от сравнений и смотреть только на себя, то именно потому, что в этом вопросе каждый уникален и неповторим, то есть, ценность каждого не может быть установлена на шкале сравнения с другими (речь идет не о биржевых котировках), а заключается исключительно в каждом из них. Одним словом, критический взгляд мытаря на самого себя предполагает несравненную ценность и собственное достоинство каждого. Это осознание собственного достоинства, более или менее имплицитно присутствующее во всех культурах, но полностью проявившееся в библейской антропологии, которая рассматривает человека как образ Божий, и получившее распространение благодаря широкому распространению христианства, добилось политического гражданства через права человека в современных западных обществах, а через них, более менее и во всем современном мире. И сегодня слово Иисуса побуждает нас снова спросить себя, откуда взялось это достоинство и эта абсолютная ценность? Как их объяснить? Поскольку некоторые не хотят смотреть на Бога с благодарностью, нам придется снова взглянуть на себя. Что мы обнаружили? Если честно, ничего особенного. В глубине души мы все, так или иначе, бедные люди. Искушение и склонность смотреть на других с презрением, на тех других, кто играет роль «официальных зловеев», легко понять: это стратегия не смотреть прямо на себя, потому что нам трудно противостоять нашей собственной реальности. Наши чувства, наши мысли, наши действия… очень часто не соответствуют тому достоинству, которое мы так настойчиво провозглашаем. Не нужно далеко ходить в поисках козлов отпущения, у всех нас есть достаточные тени, ограничения, недостатки и грехи.
Святая Тереза Иисуса говорила, что «смирение – это ходить в истине». К этой истине призывает нас сегодня Иисус. Искренне признавая свои собственные недостатки, мы обнаруживаем, что достоинство, которое нас окружает, – это дар, ниспосланный нам. Вот почему смиренное признание собственного ничтожества не погружает нас в пучину, а исцеляет и поднимает. Эта истина работает даже психологически. Любой, кто хоть немного интересовался такими проблемами, как наркомания и алкоголизм, знает, что первый шаг к выздоровлению – это перестать обманывать себя и жестко сказать себе: я наркоман, я алкоголик. На собраниях анонимных алкоголиков участники представляются так: «Меня зовут парень, и я алкоголик», даже если они уже двадцать лет не выпили ни капли. Это смиренное признание не унижает их, а скорее помогает им стать на ноги и восстановить собственное достоинство. Что ж, то, что говорится об этих особых формах зла, можно и должно сказать обо всех формах морального зла, которые могут нас беспокоить. Только так мы можем обратиться за помощью к тому, кто может нас поднять: в первую очередь к Богу, Творцу нашего достоинства, образом Которого мы являемся. А также других, которые могут воплотить человеческий лик Бога.
Практика испытания совести и таинства примирения – это прекрасное воплощение всего, о чем мы говорим, в дополнение к огромному источнику благодати. Когда мы смотрим на себя реалистично и признаем свое собственное зло на фоне нашей истинной ценности, мы учимся смотреть на Бога и других новыми глазами. На Бога с благодарностью; на других с милосердием. И таким образом мы становимся праведными, то есть оправдываемся: праведными по отношению к Богу, началу и источнику всех ценностей, Которого мы благодарим за Его дары и просим простить нас и возвысить, когда мы не справляемся; и праведными по отношению к другим, которых мы учимся не презирать, которым учимся не завидовать, потому что мы обнаруживаем, что в каждом из них кроется исключительная и уникальная ценность, их собственное богатство, которое обогащает и нас.
На самом деле, сущность христианской любви заключается не в том, чтобы отдавать предпочтение бедным и несчастным, потому что она считает эти позиции желательными сами по себе, а потому, что она обнаруживает в тех, кто страдает от болезней, бедности или несправедливости, достоинство, на которое эти бедствия посягают; христианская любовь бесстрашно склоняется перед бедными и несчастными в намерении поднять тех, кто находится в униженном положении. И таким образом помогает каждому стать самим собой и выполнить свою миссию в жизни.
В заключение, Слово Божье призывает нас сегодня взглянуть на себя с реализмом, открыть и признать свою бедность, вымолить у Бога его милость (хороший повод приблизиться к таинству примирения), чтобы таким образом оправдаться, то есть совершать праведные деяния и, следовательно, исправиться и в устремлениях нашей жизни мы более полно ощущать себя самими собой. Таким образом, мы сможем лучше выполнять миссию нашей жизни, наши собственные решения и, в конечном счете, то, что Бог доверил нам на благо нам самим и другим. Как учит нас письмо к Тимофею, это не проявление высшей гордости, а признание того, что доброе дело, начатое в нем Богом, сам Бог доводит до конца. И этот термин, о котором также говорит Иисус в Евангелии и свидетельствует Павел, – это не унижение, а возвышение человека в полном общении с Богом.
