Вопрос, которым Иисус заканчивает сегодня свою краткую, но емкую катехизацию о молитве, вызывает беспокойство. Мы живем во времена, когда кажется, что, по крайней мере, в нашем западном мире, вера постепенно угасает, ослабевает на глазах, становится чем-то маргинальным, для многих даже экзотикой и причудой. Но Иисус спрашивает не о том, найдет ли он веру на земле, когда вернется, а именно конкретную веру. Его не особенно волнует религиозная статистика, количество тех, кто объявляет себя верующими и ходит в Церковь, поскольку его вопрос больше касается качества (найдете ли эту веру?), чем количества (найдет ли веру вообще?).
Вопрос в том, можно ли, не взирая на социологические данные, найти такую веру, как вера тех, кто действительно верит в Бога, кто верит, что Бог слышит их мольбы и защищает тех, кто вопиет к Нему днем и ночью.
Это категорическое утверждение Иисуса вызывает у многих из нас определенное разочарование, поэтому, если бы это сказал не Иисус, мы были бы склонны оспорить или, по крайней мере, значительно преуменьшить значение этих слов. Мы все могли бы предложить доказательства противоположного: опыт молчания Бога, который, кажется, не слышит наших молитв, который не отвечает на них, даже когда они совершаются бескорыстно, в соответствии с христианским духом и верой Церкви. Молчание Бога иногда приводит в отчаяние.
Возможно, и сами ученики Иисуса иногда производили подобное впечатление. Нетрудно представить, что они ежедневно молились вместе с Иисусом и рядом с Ним: они пели псалмы и гимны, они присоединяли свой голос к голосу Иисуса, чтобы вознести Богу молитву «Отче Наш», которой Он сам научил их. И, несмотря ни на что, они не переставали испытывать трудности жизни, тяготы следования за Ним, противостояние, сопровождавшееся страшными угрозами и опасностями. И, возможно, они не раз, даже вслух, задавали себе вопрос, действительно ли тот добрый Бог и Отец, о котором говорил им Иисус, заботился о них, заботился о Том, Кто называл Себя Его Сыном и посланником.
Знаменательно, что Иисус адресует эту катехезу своим ученикам, а не всему народу; он обращается к нам, верующим, с просьбой проверить качество нашей веры, независимо от того, верим ли мы «вообще» или верим той самой верой, детской, когда верят, что Бог слышит их и заботится о них. Чтобы пролить свет на то, о какой вере идет речь, Он рассказывает нам краткую поучительную историю. Речь идет о судье, который не только плохой судья, но и настоящий негодяй. Невозможно не обратить внимания на крайнюю суровость, с которой Иисус описывает главного героя истории: он не боялся Бога и не заботился о людях. Не бояться Бога в религиозном обществе было крайним грехом, особенно для судьи, выполнявшего непосредственно религиозную функцию. Не бояться Бога – это не то же самое, что не верить в Него, но на практике это почти то же самое: жить так, как будто Бога не существует. «До него еще далеко!», – говорит нечестивый дон Хуан Тенорио о Страшном суде; но так говорят и персонажи Ветхого Завета: «Нет страха Божия пред глазами его, ибо он льстит себе в глазах своих, будто Богне отыскивает беззаконие его, чтобы возненавидеть его» (Пс 35 2-3); «И говорят: Как узнает Бог, есть ли ведение у Вышнего?» (Пс 72 11). И если кто не боится Бога, тем меньше он заботится о людях. Несмотря на нынешнюю чувствительность к солидарности, в наше время также широко распространено такое отношение, как безразличие, преступное невежество и даже презрение к другим, даже к тем, перед кем у нас есть конкретные обязательства. Что ж, даже человек такой низкой пробы, образец злодейства древнего и современного, в конечном итоге вершит правосудие по настоянию вдовы, являющей собой крайнюю беспомощность, которая, кстати, не просит одолжения или подаяния, но чтобы ей воздали должное. Это правда, что мотивы судьи не совсем чисты, поскольку он выполняет свои обязанности, чтобы избавиться от лишних хлопот. Но, в конце концов, в сфере закона важна не столько мотивация того, кто вершит правосудие, сколько то, что он делает это в соответствии с законом.
История неправедного судьи и бедной вдовы иллюстрирует и подчеркивает важность упорства и настойчивости. Нужно молиться всегда и не унывая. Это постоянство и верность даже вопреки очевидному, являются признаком той веры, которая доверяет и надеется. Если эта настойчивость эффективна даже в случае неправедных, таких как тот судья, то тем более она должна быть принята Тем, Кто заботится о своих, вопиющих к Нему день и ночь. Столкнувшись с тем, что иногда, как кажется, Бог не прислушивается к нашим просьбам, можно спросить, просим ли мы настойчиво, вопием ли день и ночь? Ибо недостаточно, чтобы мы время от времени направляли к Богу легкий помысел, посылая Ему поручение, высказывая Ему какое-то желание, в то время как наш разум и сердце почти полностью заняты другими делами, в которых, кстати, мы едва оставляем место для того Бога, от которого требуем немедленного ответа.
Помню, как во времена моего обучения в Риме мой преподаватель марксистской философии, мудрый, святой австрийский иезуит по имени Густав Веттер, в конце курса попросил нас о молитвах за одного из своих братьев, отпетого безбожника, находившегося на смертном одре, о котором он молился всю свою жизнь со всецелой уверенностью в том, что слова Иисуса «Просите и дано будет» рано или поздно исполнятся.
До сих пор мы говорили о молитве прошения. Сам Иисус дал нам основание для этого. И он сказал нам, что Бог не заставит нас долго ждать, он воздаст нам по справедливости без промедления. Столкнувшись с впечатлением, что это не всегда так, признавая, что наша молитва не всегда бывает достаточно уверенной и настойчивой, мы можем попытаться понять из слов Христа, как именно Бог слышит нас.
Его кажущееся молчание во многом связано с разными ритмами нашего времени и Божьего времени (если так можно выразиться). В своем молчании перед лицом многих наших просьб Бог уже говорит нам одну очень важную вещь: Он не позволяет нам манипулировать собой, Он не является магическим талисманом, служащим нашим интересам, и не является последним средством, когда все наши средства оказались недостаточными или неэффективными (если бы они были достаточными и эффективными, вполне возможно, мы бы ревностно оберегали пространство нашей автономии от любого вмешательства, включая вмешательство Бога). Поощряя нашу настойчивость, Бог благоволит нам открыть Ему душу, чтобы Он мог дать нам гораздо больше, чем мы можем просить или вообразить. Св. Августин говорит об этом такими прекрасными словами: «Может показаться странным, что увещевает нас молиться Тот, Кому ведомы наши нужды прежде ещё, нежели мы их выскажем, коли не поймём, что наш Бог и Господь не к тому стремится, чтобы мы открыли ему наши желания: ведь Он, конечно же, не может не знать их; но к тому, чтобы чрез молитву возросла наша способность желать, дабы мы стали так более способны воспринять подготовленные Им для нас дары. И правда, его дары весьма велики, а наша способность принимать – мала и незначительна» (Из письма св.Августина ко вдове Пробе). Итак, Бог отвечает на наши глубочайшие нужды, отнюдь не всегда выраженные в молитве: мало-помалу, Он преобразует нас по мере того, как мы пускаем Его внутрь нас самих.
Расширение души и сердца также открывает нас для потребностей других. Это излечивает нас от эгоизма, который может иметь место и в духовной жизни, когда мы заботимся о том, чтобы просить Бога за себя и за своих, оставаясь при этом равнодушными к нуждам других, мира, Церкви, тех, кто испытывает самые разные страдания. И дело в том, что истинная молитва прошения не может не быть в то же время и молитвой ходатайства, в которой мы ставим себя перед Богом как посредников от всего человечества.
Созерцая Моисея, ходатайствующего перед Богом за свой народ, находящийся в опасности, как он стоит на вершине горы с распахнутыми крестообразно руками, мы не можем не обнаружить в нем фигуру великого и единственного заступника между Богом и людьми, Иисуса Христа, Который на вершине горы, с руками, пригвожденными к кресту, ходатайствует перед Отцом за всех нас, взывая о прощении к своим палачам, взывает об отчаянии и безвестности тех, кто считает себя оставленными Богом, и, наконец, доверчиво отдает свой дух в руки Отца. Иисус является для нас образцом молитвы на протяжении всей Его жизни, от рождения до смерти. Созерцая Его жизнь, особенно учитывая ее трагический конец, мы могли бы задаться вопросом, не случилось ли с Ним, Который призывает нас молиться, не падая духом, того, что происходит с нами: что «Он, во дни плоти Своей, с сильным воплем и со слезами принес молитвы и моления Могущему спасти Его от смерти» (Евр 5, 7), в конечном итоге не был услышан, потому что Он бесславно умер на кресте. И все же в послании к Евреям говорится, что «услышан был за Свое благоговение». Вопль и слезы Иисуса нашли отклик не во временном спасении от крестных мук, а в окончательной победе над злом и смертью в Воскресении.
Таким образом, если мы хотим молиться с настойчивостью, без уныния, с полной уверенностью, мы должны молиться во Христе, отождествляя себя с Ним, чтобы это были наши собственные чувства, что и у Него, «который, будучи образом Божиим… уничижил Себя Самого… смирил себя, быв послушным даже до смерти и смерти крестной» (Флп 2, 6-8). Проявляя наше чувствование Христа, мы научимся просить Бога о том, о чем Он хочет, чтобы мы Его просили, а также просить о наших нуждах, но с так, как Христос просил о своих: «Отче, если возможно, да минует меня чаша сия, впрочем не Моя воля, но Твоя да будет» (ср. Мф 26, 39; Лк 22, 42); то есть в состоянии полного доверия, которое сильнее несчастья и самой смерти.
Мы должны признать, что нам нужно научиться молиться. Если мы уже сделали это, то мы должны улучшить качество нашей молитвы, чтобы молиться с той верой, которую Иисус хочет найти в свое пришествие. Если у нас нет привычки к молитве, никогда не поздно начать этот путь, суровый, трудный (терпение – непростая добродетель), но увлекательный и таящий в себе сокровища, превосходящие наше воображение. Школа молитвы, всякой молитвы, прошения, ходатайства, благодарения, хвалы и поклонения – это созерцание и слушание Учителя, Иисуса Христа. И особым местом в этой школе занимает Его Слово, вдохновенное Писание, которое, как напоминает нам Павел, дает нам мудрость веры, ведущей ко спасению, которое учит нас, иногда обличает и исправляет, воспитывает нас в добродетели, снаряжает нас на всякое доброе дело. Слушая и принимая Слово, мы учимся молиться так, как это необходимо, и эта молитва не замыкает нас в себе, а направляет нас провозглашать Слово, свидетельствовать о нем, претворять его в жизнь. И точно так же, как в молитве мы учимся быть настойчивыми, так и в совершении добрых дел и в общении с другими, в дополнение к бесстрашному и бескомпромиссному провозглашению и свидетельству (вовремя и своевременно), Слово также учит нас терпению, потому что это не мы должны изменить других, что здесь мы должны полагаться на мудрую педагогику Бога.
Таким образом, будучи постоянными в доверчивой молитве, в свидетельстве и добрых делах, мы сохраним веру и передадим ее будущим поколениям, чтобы, когда Сын Человеческий придет, Он найдет эту веру на земле.
