Долг и радость. Проповедь отца Хосе Марии Вегаса, C.M.F, для 3го воскресенья Адвента

Третье воскресенье Адвента называется, согласно почтенной традиции, воскресеньем «Gaudete» («радуйтесь»), по первому слову Интроита Мессы и в соответствии с увещеваниями первого и второго чтений. Время Адвента было организован литургически примерно в V веке как покаянный пост для подготовки к Рождеству, подобный Великому посту перед Пасхой. Поэтому, как четвертое воскресенье Великого поста – это воскресенье «Laetare» («возвеселитесь»), которое приносит определенное облегчение посреди суровости поста, так и третье воскресенье Адвента (которое со временем почти утратило свой покаянный характер у нас, но не в восточных церквях) – это тоже воскресенье ликования, уже предчувствующего близость Господа. Даже психологически этот взрыв радости и счастья можно понять: до великого праздника Рождества осталось «всего» одно воскресенье. И эта литургическая и психологическая радость может иметь и другие коннотации, усиливающие праздничный тон: приближаются праздники, возможно, воссоединение семьи, Новый год и так далее. На уровне веры приближение литургического празднования Рождества напоминает нам о реальной близости Господа, Который, несмотря на все негативные свидетельства, наполняющие мир и историю, не оставил своих, но приходит на их поиски и хочет их найти. Радость, которую возвещает нам это воскресенье Адвента и надежда, исходят из возможности, которая может стать реальностью: «Господь близко» и ты можешь встретиться с Ним. Каковы условия для этой встречи?

Поразительно, что именно в это воскресенье, призывающее к радости, Евангелие звучит суровыми интонациями и подчеркивает требования холодного долга. Сильнее, чем радостные тона Благой вести о спасении и благодати, слышны и выдвигаются на первый план моральные нормы, которым должна подчиняться наша воля. Уже сами вопросы, с которыми люди обращались к Иоанну, относятся к «деланию» и, более того, к тому деланию, которое налагается на нас как долг: «что мы должны делать?». Ответы Иоанна звучат как прописные истины, очевидный здравый смысл, который можно свести к долгу справедливости. Ко всем («людям») он предъявляет требование готовности делиться тем, что у них есть, с нуждающимися; к тем, кто наделен определенными обязанностями и определенным авторитетом или властью, он предъявляет требование не злоупотреблять своим положением, то есть ради своего собственного благополучия воздерживаться от совершения зла. Требование справедливости, по сути, делится на два взаимодополняющих принципа: более требовательный и универсальный принцип негативной справедливости, который запрещает делать зло кому-либо («первое добро, которое должно быть сделано, – это не делать зла»); и второй принцип – солидарности или милосердия, который повелевает делать добро по мере возможности. Это два дополняющих друг друга и обязательно взаимосвязанных принципа, которые не следует слишком радикально разделять. Милосердие предполагает справедливость: если я хочу, чтобы мне помогли, то правильно то, что я должен помогать другим; а справедливость требует милосердия: если я не хочу никого обидеть, то это потому, что я признаю его достоинство, и это должно побудить меня помочь ему.

Мы должны признать, что ответ Иоанна на великий вопрос «что нам делать?», хотя и не очень оригинален, но отнюдь не маловажен. Действительно, если бы каждый воздерживался от причинения зла другим и старался помогать нуждающимся в меру своих возможностей, это изменило бы лицо Земли. Разве справедливости недостаточно? Если мы чувствуем, что в основном соответствуем этим требованиям, то к вопросу «что мы должны делать?» мы склонны добавлять вопрос «а что еще мы можем сделать?» или, другими словами, «зачем нам делать что-то еще? Разве этого недостаточно?». Удовлетвориться перспективой справедливости как конечной цели нашей жизни и истории – вот что подразумевается в дальнейшем вопросе, который люди задавали об Иоанне Крестителе: не Мессия ли он? То, что Иоанн – Мессия, означает, что строгие требования закона и долга являются конечным содержанием спасения, к которому стремится человеческое сердце; или, что они являются ценой, которую необходимо заплатить, чтобы получить это спасение в награду. Ну, это не мало, это не плохо…, но этого недостаточно. Где же здесь место для радости? Неужели полнота счастья, которой жаждет человеческое сердце и которая оживляет все его мечты, заключается в функциональном существовании, отмеченном холодным долгом? Эти вопросы не просто риторические. Они поднимают очень актуальную тему, которая затрагивает жизнь многих христиан, или людей, которые считают, что они оправданы собственной праведностью и не чувствуют необходимости сделать еще один шаг навстречу Христу. Это те, кто считает, что «быть хорошим человеком» достаточно. Как говорится, «я не убиваю, не краду и плачу налоги»; другими словами, я никому не причиняю вреда, а то добро, которое я могу сделать, пусть делает государство, которому я за это плачу. Им достаточно Иоанна Крестителя как Мессии, им не нужно ждать кого-то другого. Вот почему они воздерживаются от молитвы, от празднования Евхаристии, от исповедания своей веры. Правда в том, что это совсем не мало. Но они отстают не столько в том, что они должны делать, сколько в том, что они могли бы получить; ведь Иоанн говорит именно о «другом», и его увещевания готовят нас к чему-то большему, что превосходит суровый идеал справедливости и строгой обязанности.

Третье воскресенье Адвента, воскресенье Gaudete («радуйтесь»), является поворотным моментом: завершается цикл Иоанна и начинается новый, который еще не получил названия, но который является временем Марии. Иоанн, последний из пророков, готовит путь, учит людей, как подготовиться к приему Грядущего, каковы минимальные условия. Но в то же время он уступает место другому, указывая на недостаточность своего собственного пророчества: он не Мессия, другой превзойдет все ожидания, он даст нам, если мы примем его, гораздо больше, чем мы можем просить или заслужить. Спасение – это не награда, которую получают чиновники, выполнившие долг, это гораздо больше. Помимо долга есть благодать; помимо справедливости есть любовь; помимо строгого исполнения наших обязанностей есть радость праздника – свободный дар, который не заслужен, но который выражает преизбыток любви.

Отношения, основанные на справедливости, выражающие минимум достойного существования, могут спасти нас от ада, в который слишком часто превращается человеческое сосуществование из-за эгоизма, высокомерия и насилия; но если мы остаемся в пределах таких отношений, то чувствуем, что наша моральная слабость не позволяет нам быть твердыми, без погрешностей; если оставаться в строгих рамках справедливости, то с необходимостью встает вопрос о том, что делать с почти неизбежными нарушениями, которые потребуют (по справедливости) компенсации и наказания; наконец, если, несмотря ни на что, нам удается с усилием приблизиться к идеалу строгого долга, мы обнаружим, что можем таким образом установить беспристрастные объективные отношения между согражданами, но что при этом наше сердце не удовлетворено и стремится к более теплым связям, чем простое гражданское сосуществование.

Бог дал нам в том, что раньше называлось «естественным законом», а теперь называется другими именами (гражданская этика, светская этика и т.д.; не будем спорить о словах), минимальные требования достойного существования. Это «то, что мы должны делать». Но то, что возвещается нам сейчас, гораздо больше: не то, что мы должны делать, а то, что Бог хочет сделать для нас. Он хочет встретиться с нами, показать нам Свое человеческое и доброе лицо в Иисусе Христе, открыть в Нем Свое Отцовское лицо, собрать нас вместе как детей, связать узами братства, благословить нас Своим присутствием, простить нам наши преступления и грехи, наполнить нас радостью и весельем.

«Грядущий» приходит не для того, чтобы добавить новые предписания к закону, отягощая наши спины еще большим бременем; Его послание – это послание не законодателя, а Того, Кто приходит, чтобы принести нам неожиданные и незаслуженные дары. Иоанн, покидая сцену, призывает нас, да, упорствовать в праведности, но также открыть себя для более широких горизонтов, для получения незаслуженных даров, милостей, которые наполнят наши сердца радостью и весельем. Эстафету уже подхватила «Благодати полная».

Вместе с неоспоримой приверженностью справедливости, радость и надежда, которые питают, расширяют и украшают ее, являются также свидетельством, которое христиане должны давать, чтобы через него наш мир знал, что «Господь близко», что есть причина для радости.