Можно ли быть пророком в своем отечестве? Проповедь отца Хосе Марии Вегаса, C.M.F, на 14 воскресенье рядового времени

Пророческое призвание – это особая форма религиозного призвания. В древнем Израиле существовали три основные формы «помазания» (помазанник – это именно «Христос», представитель Бога): священник, царь и пророк. Но пророк, в отличие от священника и царя, осуществляет внеинституциональное служение, то есть без поддержки какого-либо института (храма или политической власти), наделяющего его служение авторитетом и властью, а также дающим защиту. И, хотя существовали также и придворные пророки, пророки при царях, истинными пророками Израиля были люди, оторванные от тех священных институтов, которые они свободно критиковали.

Итак, пророк – это тот, кто, будучи поставлен Богом, не имеет внешних признаков избранности. Признаком его избрания является только сила слова, которое он передает, слова откровенного, прямого, свободного, но также подверженного риску, именно из-за отсутствия институциональной поддержки. Пророком может быть любой человек, кто-то из народа, через кого свободно говорит Бог. Таким образом проявляется одновременно и близость Бога, и Его независимость от попыток религиозной и политической власти подчинить Его своим интересам. Другими словами, Бог может говорить через кого угодно, и каждый может стать доступным для того, чтобы передавать то, что Бог хочет нам сказать. Не обязательно, чтобы пророк имел необыкновенные откровения или видения. Достаточно, чтобы он был слушателем и передавал словами то, что в своем слушании обнаружил.

Близость имеет преимущество непосредственности. В определенном смысле авторитет институционального священства и, тем более, авторитет политической власти, сильно опосредованы, и тот институциональный характер, который дает авторитет и защищает, теснит и заглушает передаваемое таким образом слово. Те, кто занимает должности, говорят то, что должны сказать, то, что от них ожидают. И, даже если они передают подлинное Слово Божье (об истине, справедливости и т.д.), всегда можно отреагировать на это слово скептически: «Конечно! Что ты можешь еще сказать, если ты священник?».

В случае с пророком есть свобода и непосредственность, которые, однако, влекут за собой и риск. Как мы можем принять за слово Божье то, что говорит нам любой человек, такой же как мы? То есть, как мы можем принять божественный авторитет от того, кто не имеет авторитета власти? Мы всегда можем сказать ему: «Но кем ты себя считаешь?». Потому что мы знаем его, мы знаем, кто он, мы знаем его родителей, его братьев, мы знаем его недостатки и слабости, его жало, как в случае с Павлом. Это такой способ защитить себя от опасного Слова Божьего, которое своим светом обнажает наши тени, даже если это Слово предназначено не для того, чтобы «уловить» нас, а чтобы просветить и исцелить, дать нам возможность жить лучше, по-другому, с той полнотой, которую грех отнимает у нас.

Иисус избрал такую форму присутствия, которая прежде всего соответствует пророческому существованию. Мы говорим о Нем, что Он – священник по чину Мелхиседека и что Он – Царь Вселенной. Но Его земное существование было очень мало похоже на служебное священство (в действительности Он осуществлял свое священство на Кресте, где Он был одновременно священником, жертвой и алтарем); и еще меньше похоже на царствование по параметрам нашего мира: не зря Он сказал Пилату, что Его Царство не от мира сего.

Иисус, скорее, решил стать как каждый человек (ср. Фил 2, 8), без какой-либо институциональной защиты, без какой-либо видимой власти, кроме той, которая исходила из Его личного авторитета и силы Его Слова. По этой причине многие признали его пророком (Мк 1, 27; Ин 4, 9; 9, 17). Но по этой же самой причине было много и тех, кто отверг Его, и особенно, как мы видим сегодня, Его соотечественники, Его народ, который не признал Его Мессией именно потому, что думал, что знает Его слишком хорошо, до такой степени, что, если следовать словам самого Иисуса, они отвечали на Его проповедь и Его чудеса не только неверием, но и презрением.

Иисус, ставший благодаря Своему воплощению одним из нас, и по этой причине близким нам человеком, нашим, продолжает говорить и действовать через обычных людей. Это могут быть верующие матери, которые напоминают своим детям об элементарных принципах добра и их обязанностях перед Богом; это может быть друг, который своим отношением напоминает нам, что не все продается, что не обязательно подстраиваться под то, что делают все остальные; это может быть брат или сестра в нашей христианской общине, который словом или делом предупреждает нас, что наше поведение далеко от идеала, который мы сами исповедуем… Все, кто серьезно относится к Слову Божьему, слушает его и старается воплотить его в жизнь, становятся пророками Иисуса Христа. При этом, конечно, они рискуют получить отказ, презрение и отчуждение. Потому что это Слово – спасающее Слово, но оно также и неудобное Слово. И мы можем попытаться защитить себя от этого неудобства, отвергнув тех пророков, людей, которых, как нам кажется, мы знаем очень хорошо (кто они, откуда они, каковы их недостатки, их жала), и которым мы не позволяем ни проповедовать нам, ни пытаться научить нас чему-либо. Проблема в том, что, поступая так, мы, возможно, отвергаем Христа, пророчествующего через них, не позволяя Его живому и действующему Слову просвещать нас, прикасаться к нам и, возлагая на нас руки, исцелять нас и творить среди нас чудеса. Важно быть открытым для добра без предубеждения, в том числе если оно исходит от самых близких нам людей; это важный элемент истинной веры.

Если мы откроем себя таким образом, мы сами станем пророками, свободными людьми, которых коснулось Слово Божье и которые, несмотря на свои слабости и недостатки, передают его своим образом жизни, а также своими словами. Но мы должны четко понимать, какую цену нам, возможно, придется заплатить за это пророчество в повседневной жизни. Мы можем навлечь на себя неприятие или презрение окружающих, иногда самых близких нам людей. Но мы не должны унывать. Даже если это Слово (которое не является нашим, но было обращено к нам Богом) кажется не принятым или не услышанным, важно, чтобы оно звучало. Будучи живым и действенным словом, острее обоюдоострого меча (ср. Евр 4, 12), это слово «исходит из уст Моих и не возвращается ко Мне пустым, не исполнив воли Моей и не совершив цели своей» (Ис 55, 11). Как напоминает нам сегодня Иезекииль, пророческое слово может быть эффективным или неэффективным, но самое главное, чтобы оно всегда присутствовало. Это Слово, пророками которого мы становимся, есть воплощенное Слово, Христос, Который, отверженный и презираемый, умерший и погребенный, воскрес в новую жизнь и действует (хочет действовать) в нас и через нас, верующих.