Не умерла, но спит. Проповедь отца Хосе Марии Вегаса, C.M.F, на 13 воскресенье рядового времени

Иисус, который снова и снова призывает нас перейти на другой берег, не оставаться застывшими, а отправиться в путь, сам перешел на другой берег: с берега Бога, полноты бытия и жизни, на берег нашего мира, где он встречает всех нас (множество людей вокруг него), и каждого лично, с нашими проблемами, трудностями и печалями: с Иаиром, скорбящим о своей дочери, которая умирает.

Вот типичная ситуация, в которой любой из нас может легко узнать себя: близкий родственник, который болен и находится в смертельной опасности, и вдобавок к этому человек молодой, парень или девушка, у которого вся жизнь должна быть впереди, находится под угрозой преждевременного конца. Беспомощность перед лицом смерти – типичная ситуация, когда люди обращаются к Богу, чтобы попросить у Него исцеления, а в случае, подобном евангельскому, почти потребовать его, потому что для нас, людей, смерть всегда воспринимается как несправедливость, которая не должна случиться, и тем более, если речь идет о ком-то, кто едва начал свою жизнь.

Иисус принимает и отвечает на скорбную просьбу Иаира, важного человека, который, столкнувшись с болезнью своей дочери, не может ничего сделать, кроме как умолять. Однако этот фрагмент, кажется, скорее призван вызвать вопросы, чем заставить нас вздохнуть с облегчением из-за его счастливого конца. Прежде всего, Иисус отвечает, но не сразу. Между просьбой Иаира и приходом Иисуса в его дом происходит встреча с женщиной, страдавшей кровотечением, которая заставляет Его потратить драгоценное время на дело, которое, в конце концов, не кажется таким уж до такой степени срочным, потому что тем временем больная девушка умирает. Это то, что мы обнаруживаем, и очень наглядно, и в случае смерти Его друга Лазаря (ср. Ин 11, 6). Разве Иисус не мог прийти сразу и таким образом, в обоих случаях, избавить от тяжелого испытания смертью? У нас часто может сложиться впечатление, что Бог отвлекся и не слушает наши настойчивые мольбы.

Но это еще не все. Если Иисус способен проявить милосердие и спасти нас от болезней и смерти, почему Он делает это только в нескольких случаях, а многие другие, кажется, игнорирует? Во времена Иисуса люди, молодые и старые, болели и умирали, как это было до и будет после, и не похоже, что основной деятельностью Иисуса было спасение от уз смерти. Вполне возможно, что каждый из нас когда-то молился в скорби, прося о жизни или здоровье любимого или близкого человека, видимо, не получив ответа. Молитва-прошение отвести угрозу жизни от наших близких является наиболее драматической формой молитвы, и именно потому, что мы воспринимаем смерть как непоправимое зло. Наконец, последний вопрос, который встает с чисто рациональной точки зрения, вопрос о чуде Иисуса – это вопрос о временном характере этого чуда: дочь Иаира, как и сын вдовы из Наина (ср. Лк 7, 11-17), как и друг Иисуса Лазарь не были, строго говоря, воскрешены, а были возвращены к этой земной жизни, так что через некоторое время они снова умерли.

Чтобы понять смысл этого чуда Иисуса, мы должны попытаться обнаружить помимо Его личной благосклонности к Иаиру, значение, которое это чудо имеет для всех нас, для нашего понимания нашей веры во Христа и Божьего способа действовать для нашей пользы. Потому что чудеса Иисуса нужно понимать прежде всего не как Его личные милости, которые Он оказывает одним, в отказывая другим (почему Ему, а не мне – всегда можно возразить), но как спасительные знамения, которые помогают нам понять, кто такой Иисус как Мессия и Спаситель всех. Если при усмирении бури Иисус показал Себя Господом над силами природы (ср. Мк 4, 35-40), а при встрече с кровотечением Он показал Свою власть над болезнью (но также и над грехом, поскольку эта болезнь сделала женщину нечистой), то теперь Он показывает Себя Господом жизни и смерти, имеющим власть именно над тем, что представляется нам непоправимым.

Иисус показывает эту силу в случае дочери Иаира, которая только что умерла; в случае сына вдовы Наина, который уже на пути в могилу; и в случае Его друга Лазаря, которым после нескольких дней пребывания в гробу смерть уже овладела, потому что он уже тлел. Во всех этих случаях Иисус проявляет Себя как Бог, который является другом и творцом жизни, который не создавал смерть и не радуется погибели живых, как прекрасно напоминает нам книга Премудрости.

Итак, если, с одной стороны, мы верим и чувствуем, что мы созданы для жизни, а не для смерти, и что смерть – это плод зла и греха, то есть то, чего не должно быть, против чего мы справедливо восстаем и протестуем, то мы также знаем, что смерть – это естественная часть жизни, что это закон жизни. Мы чувствуем, что созданы для жизни, мы пытаемся победить смерть тысячами способов, хотя бы временно, продлевая время своего существования или пытаясь оставить о себе «память» в виде дел или потомков… Но, в то же время, мы понимаем, что бесконечная жизнь в условиях этого конкретного мира была бы невыносимым бременем, которое трудно принять, и к тому же делающее неосуществимым выживание всех на земле. Вот почему мы иногда воспринимаем смерть как освобождение и избавление от горестей этого мира: способ покоиться в мире.

Иисуса как предвестие Его собственной смерти и воскресения. Перейдя на наш берег, приняв на себя человеческую жизнь, ее плотское, уязвимое и ограниченное состояние, Иисус принял и свою смертность. Он принимает его в его естественном состоянии (биологическом, неизбежном); но Он также принимает на себя и то, что является следствием греха в этом состоянии: несправедливость, результаты насилия, лжи, подлых интересов, готовых перешагнуть даже через невинную жизнь. В первом смысле, Иисус не избавляет ни Себя, ни нас от необходимого прохождения через смерть. Мы уже видели, что даже те, кого Иисус вернул к жизни, должны были снова пройти через это. Но именно во втором смысле: смерть как радикальное отрицание жизни и Бога – творца жизни, отрицание добра и возможности полноценной жизни, – здесь Иисус действует для блага всех. Своей смертью и воскресением Он отнял у смерти, которая вошла в мир через зависть дьявола, ее власть над нами. Именно здесь мы должны услышать слова Иисуса во всей полноте их значения: «Она не умерла, она спит». Смерть для христианина – это не уничтожение, не растворение в небытии, а переход, засыпание: мы закрываем глаза на этот мир, чтобы пройти через огонь и горнило Христа, в котором все неподлинное и эфемерное (солома) сгорает, а остается то, что истинно, подлинно и постоянно (золото) (ср. 1 Кор 3, 12-15). Наши близкие, те, кто умер до срока, и те, кто прожил долгую жизнь, все, кто умер, для Бога не мертвы, а только спят.

Некоторые смеются над этим, считают это выражением наивной надежды и призывают нас к полной покорности: перейти на другую сторону невозможно. Но вера в Христа, та вера, которая спасает страдавшую кровотечением женщину от болезни и нечистоты и которой Иаир увещевает спасти свою дочь от смерти, означает веру в Бога, который любит жизнь, который не создал смерть (большей, чем биологический конец этой жизни и переход к полной жизни), потому что в этой жизни есть измерения, которые превосходят эфемерные условия пространства и времени: праведность бессмертна, напоминает нам первое чтение, как и правда, честность, щедрость, любовь… Даже те, кто смеется над христианской надеждой, понимают, что есть реалии и ценности, за которые стоит отдать свою жизнь, тем самым смущенно соглашаясь, что есть «высшие измерения», которые придают жизни полноту, облагораживают ее и спасают от унижения, даже если это означает отказ от физического выживания.

Вечная жизнь – это не просто жизнь без конца, но полноценная жизнь, освобожденная от угрозы зла и смерти, жизнь в общении с Богом во Христе (ср. Ин 17, 3). И поскольку Христос стал человеком и живет с нами, мы можем уже в этом распадающемся мире начать наслаждаться вечной жизнью: жизнью, подобной жизни Христа, основанной на любви, открытой для всех, благосклонной ко всем, в которой, подобно Богу-Творцу, мы не разрушаем, не радуемся разрушению, но служим жизни, справедливостью, щедростью, особенно по отношению к тем, у кого недостаток, как увещевает нас сегодня Павел.

Перед человеческой смертью, перед смертью наших, перед нашей собственной смертью Иисус утверждает: они не умерли, они спят. И затем он добавляет: «тебе говорю, встань»; или, другими словами, «встань, спящий, и воскресни из мертвых, и осветит тебя Христос» (Еф 5, 14). Так будет, если мы уже участвуем, через слово, таинства и добрые дела, в смерти и воскресении Иисуса Христа, если мы стараемся следовать за Ним в этой жизни, если мы стараемся жить так, как Он учил нас. Для этого нам нужно, в том числе, как та женщина с кровотечением, прикасаться с Иисусом, чтобы духовно выздороветь. Очевидно, что для того, чтобы смерть была именно смертью, покоем, открывающим нас для полноту жизни, в этой утекающей жизни мы должны жить бдительно, мы должны бодрствовать, мы должны, как дочь Иаира, уже находящаяся на пороге зрелости, встать и идти. Христос, Который повелел накормить ее, является для нас пищей в пути.