Соблюдение закона до конца. Проповедь о. Хосе Марии Вегаса на 6 воскресенье рядового времени

Нагорная проповедь, которую мы читаем в эти воскресные дни, — это откровение новых ценностей Царства Божьего, нового религиозного мира, нового видения Бога и его отношения с человеком. Означает ли это отмену античного Закона, который также плод божественного откровения, которое произошло на Синае? В действительности, в Евангелиях мы находим многочисленные действия Иисуса, в которых он, кажется, открыто бросает вызов закону, как, например, исцеление в субботу, обходя некоторые законы ритуальной чистоты, и другие ритуалы, связанные с постом. Как мы знаем, такое поведение вызывало открытую вражду книжников и фарисеев, учителей закона. Но прежде чем критиковать фарисеев, а также, возможно, прежде неких толкований его собственных учеников, Иисус, именно в контексте Нагорной проповеди, отвергает большинство из этих мыслей: Он не пришел отменить закон, Он даже утверждает, что закон имеет вечную ценность и что он должен исполняться до последней запятой. И что же? Нет ли определенного противоречия между этими словами и действиями, упомянутыми выше? Когда Иисус утверждает, что он пришел не отменить закон, а исполнить, что это значит? Соблюдать закон — значит наполнять его, доводить до совершенства.

Соблюдение закона «до последней йоты» не означает педантичного, одержимого и буквального соблюдения всех заветов закона Моисея, которые во времена Иисуса были перегружены многочисленными оговорками, являющимися результатом давней традицией толкований и требований. Именно действия Иисуса, кажущиеся вызывающими, заставляют нас понять, что речь не идет об этом легализме, почти удушающем нас: что не человек для субботы, а суббота для человека, и что необходимо понять, что означает «милости хочу, а не жертвы» (ср. Мф 12, 7; Мк 2, 27). Также и Его слова в сегодняшнем Евангелии очень красноречивы: с одной стороны, он призывает не упускать никаких предписаний закон, а тот, кто научит исполнять закон, великим будет в Царстве Небесном; с другой стороны, Он утверждает, что не войдет в Это Царство тот, кто не превзойдет праведности книжников и фарисеев. Ясно, что здесь не идет речь о скрупулезном и просто юридическом соблюдении определенных ритуальных предписаний. Тогда, о чем же?

Иисус, приняв позицию истинного учителя закона, истинного раввина, объясняет закон, прибегая к целому ряду заповедей античного закона. Во-первых, вспомним, что Иисус говорит не только о законе (как это делали книжники и фарисеи), но о законе и пророках; и уже это указывает нам на то, что он истолковывает закон с точки зрения пророческого вдохновения, которое именно и критиковало формальный легализм и обращалось к внутреннему закону, который «написан в сердце», к милосердию и вниманию к нуждающимся. Точно так же и для Христа совершенство закона (и пророков) и исполнение его до конца не идут в русле простого, внешнего соблюдения его, но проистекают от полноты обновленного и очищенного сердца, то что хорошо выраженно в блаженствах.

Исходя из духа заповедей блаженств, Иисус комментирует и истолковывает (приводит к полноте) семь заповедей античного закона, из которых сегодняшнее Евангелие включает только четыре. Он делает это в диалоге с традицией («вы слышали, что сказано древним»), но для которой он не просто комментатор, а авторитетный собеседник: «а Я говорю вам». Таким образом, Иисус показывает, что античный закон не отменяется, но совершенствуется; но Он также говорит нам, что Автор античного закона и Тот, кто его окончательное совершенствует они тождественны (единичные), и что Он теперь говорит (и исполняет заповеди) в Нем самом, с тем же авторитетом.

Первый пример относится к пятой заповеди синайского закона: «не убивай». Выражаясь юридически: «подлежит суду». Иисус больше закона, который смотрит только на внешнее поведение, Он смотрит внутрь человека, откуда происходят преступления и насилия в отношении других: гнев, ненависть, вражда, которые выражаются в первую очередь в словах, а затем переходят к воле исключения и, наконец, может достичь физической агрессии. Эти внутренние действия и их выражения, хотя и не доходя до убийства, заслуживают религиозного осуждения (синедриона и огня), поскольку они говорят о сердце, не примерившемся с Богом и, следовательно, далеко находящимся от Бога-Отца всех. Перемена сердца и внутреннее очищение побуждают нас перейти от агрессии (мыслями, словами и делами) к примирению. Поэтому речь не идет только о том, чтобы отбросить предписания античного закона, но о том, чтобы изменить направление наших глубочайших взглядов: не только избежать зла во всех его измерениях, но и преодолеть его силой добра; не только отказаться от агрессивных взглядов, и словесных или физических агрессий, но принять позитивный настрой, который ищет братьев, пытается восстановить отношения и разрешать конфликты мирно, которые неизбежно возникают в жизни.

Комментарий к шестой заповеди («не прелюбодействуй» – Исх. 20, 14) идет в том же направлении. Прелюбодеяние предусматривалось в античном законе (и вообще в древних культурах), как посягательство на чужую «собственность», которой, таким образом, считалась женщина. Заповедь имела явно дискриминирующий характер по отношению к женщинам. Иисус, радикально совершенствуя заповедь, вновь обращается к внутреннему действию человека, полностью меняя культурные стандарты: он требует уважения к самой женщине не только потому, что она принадлежит другому, но и в ее собственном положении как женщины, которое не может быть сведено к простому объекту желания. Таким образом, Иисус не только осуждает прелюбодеяние, но и полностью восстанавливает достоинство женщины, равное достоинству мужчины как образа Бога (ср. Быт. 1, 17). Это перемена в сердца, тем не менее, не является легкой задачей. Желания и мысли, склонные ко злу, часто возникают в нас стихийно. И разве просто их присутствие уже является формой греха? Не идет ли здесь речь о преувеличении идеи греха, которая может привести нас к навязчивому и удушающему морализму, что хуже, чем просто внешние исполнение книжников и фарисеев? На самом деле Иисус не призывает к этому, и слова, которые следуют этому призыву, в полной гармонии с блаженством чистых сердцем, достаточно ясно дают это понять. Это не просто наличие определенных чувств, склонностей или искушений, которые составляют грех, но согласие нашей свободной воли. Отсюда необходимость определенного аскетизма, то есть способности отказаться от желаний, которые преследуют нас и подстрекают нас ко злу. Иисус говорит о потребности в отречении в очень жестких выражениях (вырвать глаз, отсечь руку), которые мы не должны принимать за чистую монету, но понимать, как средство, чтобы сильно подчеркнуть важность очищения сердца и взгляда: от этого зависит, что мы могли увидеть Бога, то есть, от этого зависит наше вечное спасение, которое стоит больше, чем беспечная жизнь в этом проходящем мире.

Следующая заповедь, комментируемая Иисусом, не взята из десяти заповедей (ср. Втор. 24, 1), но она как ссылка и дополнение к предыдущей заповеди и затрагивает очень деликатный вопрос в обычаях евреев того времени (ср. Мт 19, 1-12) и, на самом деле, людей всех времен. Если нужно уважать жену соседа, тем больше нужно уважать собственную жену. Здесь, опять же, Иисус защищает женщину от явного неблагоприятного положения и возводит ее в равные права в браке. Брак – это священный союз между мужчиной и женщиной, равных по достоинству, и которые, поэтому должны дать каждый свое свободное согласие. Это проявление свободы и взаимного согласия требует ответственности и верности слову, данному в брачном союзе. Исключение, которое делает Иисус (за исключением случаев неверности, в других переводах, говорится «прелюбодеяние»), относится, по-видимому, к случаю незаконных союзов, кровосмесительного или просто случайного типа, без воли истинного взаимного согласия (такого как случай проституции, глупо названного ­– «свободная любовь» и другие формы отношений, которые не соответствуют Божьему плану брака). Брачные отношения – это нечто слишком серьезное, чтобы отдавать их в руки субъективных капризов одной из сторон.

Что касается клятвы, то, в принципе, нелегко понять этот вид запрета, когда жизнь показывает, что иногда необходимо дать свое слово: тот же случай брака, или когда дается долг или дается свидетельство на суде … Слова Иисуса следует понимать как призыв не злоупотреблять клятвой, то есть не брать Бога в качестве свидетеля своих собственных дел, короче говоря, не «использовать» Бога или не делать из Бога инструмента. Должно быть этот обычай был распространен в то время. Кто живет в мире с самим собою, с другими и с Богом, не нуждается в Боге в качестве свидетеля на каждом шагу, а скорее он сам становится свидетелем Бога, источника истины и всякого добра. И этот человек – не просто показной исполнитель соответствующих норм, которые принуждают его извне, но свободный человек, который свободно выбирает добро без каких-либо условий или компромиссов.

И так, все это возможно? Разве эти требования, которые так красиво звучат, намного выше наших бедных сил? Иисус, призывающий нас быть милосердными к слабостям других, также знает и наши слабости и учитывает их. Он не раввин, который комментирует законы, заменяя одни другими, смягчая или ужесточая их; Он учитель, который показывает нам новый образ жизни, который он являет: Он сам становится законом для своих учеников. Исполнять закон полностью, до последней йоты, означает следование за Иисусом и принятие Его образа жизни. Он тот, кто исполняет закон до конца, радикально, отдавая свою собственную жизнь на кресте.

Поэтому новый закон Евангелия сводит все заповеди (во всех их направлениях: по отношению к своим и чужим, по отношению к собственности и т. д.) к заповеди любви. И эту заповедь можно принять только в свободе, к которой так ясно обращается первое чтение. В нем мы видим до какой степени античный закон действительно был ориентирован на полноту Евангелия. Потому что чисто правовые предписания могут быть выполнены механически, с помощью принуждения и без убеждения (с ограниченной свободой), но любить можно только свободно. Невозможно любить «через силу» и чисто внешне. Любить можно только сердцем. И эта сила любви – это дар, который мы находим и получаем именно во Христе, который возлюбил нас и отдал Себя до конца. Здесь Он не просит нас ни о чем, чего бы мы не получали раньше. И это та мудрость, о которой говорит Павел, недоступная простому человеческому разуму, но полностью открывшаяся в Иисусе Христе. Это мудрость креста, мудрость любви, которая отдает себя полностью и, таким образом, «исполняет» (наполняет, совершенствует) весь закон.

Перевод: Алексей Сниховский