Возьми Младенца. Проповедь о. Хосе Марии Вегаса на прадзник Святого Семейтсва

Свет во тьме светит, Слово стало плотью. Ослеплённые, в ночи нашего мира, светом Рождества Христова, наши очи, плененные светочем, взирали на Младенца. Однако по мере того, как глаза привыкали ко столь яркому сиянию, начинали проглядываться также детали, доселе остававшиеся в сумраке. Подле Младенца Иисуса мы обнаруживаем Марию и Иосифа, без кого Его близость была бы невозможна. Ведь Слово стало человеком, плотью человеческой; а быть человеком означает, в самом сердце своём, находиться в отношениях. «Человек вообще» – чистая абстракция. Существует не человек-индивид как таковой, а личность: безусловно, уникальная, незаменимая, но являющаяся также узлом в целой сети взаимоотношений. Быть человеком неизбежно значит быть сыном, братом, другом, соседом (в том или ином смысле), отцом или матерью.

Если Сын Предвечного Отца, Божий Глагол стал сыном человеческим, плотью, подобной нашей, то и человек – всякий человек – наделён бесконечной ценностью. Но эти бесконечные ценность и достоинство помещены в глиняные сосуды и зависят от их огромной хрупкости. Достаточно подумать о том, сколь беззащитным рождается человеческое дитя, более, нежели детёныши любого другого вида животных! Многие опасности угрожают жизнеспособности как новорождённого младенца, так и находящегося в процессе появления на свет. Бог стал человеком, а это значит, что сначала Он стал эмбрионом, а потом младенцем – уязвимым, беззащитным, полностью зависимым, во всех смыслах нуждающимся, испытывающим потребность во всякой заботе. Евангелие от Матфея настоятельно подчёркивает сегодня именно этот аспект: оно описывает опасность смерти, со всех сторон грозящую едва родившемуся младенцу, обратившую его в беглеца, изгнанника, эмигранта, чужака. Св. ев. Матфей подробно описывает то, что св. ап. Иоанн выразил ёмко: «Пришёл к своим, и свои Его не приняли» (Ин 1, 11).

Бесконечная ценность человека, явленная Иисусом в Откровении Своего Рождества, нуждается в защите от всюду подстерегающих его опасностей, от риска, который влечёт за собой принятие человеческой плоти во всей её уязвимости. Первый ларец, оберегающий эту одновременно бесконечную и хрупкую ценность человека, это материнское чрево; второй же – семья. Так же было и со Христом. Вочеловечившись, Он становится сперва сыном, членом семьи. Именно семья принимает (уже тем, что даёт ей рождение) едва явившуюся на свет человеческую жизнь, делает её жизнеспособной, питает её и растит. Чтобы стать самим собой, достичь самостоятельности, нужно сначала побыть зависимым; кто хочет сделать собственный вклад в общество и историю (каким бы тот ни казался малым), должен сперва принять от других всё необходимое для жизни (сначала поступающую через пуповину кровь, а после – тепло материнских объятий, пищу, одежду, образование…); чтобы достичь уверенности в себе, необходимо испытать доверие, уверенность в семье; чтобы, наконец, уметь общаться с другими на равных, необходимо почувствовать на себе то единственное неравенство, что не оскорбляет нашего достоинства, ведь оно было для нас как бы благотворным провидением, пришедшим на помощь нашей изначальной беззащитности.

Так же было и с Иисусом. Слово Божие вочеловечившееся, Младенец Иисус является пред нашим взором на руках у Марии, и получаемая Им свыше защита Провидения пред лицом многих угроз и опасностей, подстерегающих Его с самого рождения, не отличается от той, что получают (или должны получать) остальные смертные: материнская забота и труды, ночи без сна, трудные решения Его земного отца, с точностью и мастерством изображаемые сегодня св. ев. Матфеем.

Мы по-прежнему обращаем взор на Младенца Иисуса, но при этом охватываем полную картину Святого Семейства. Воистину, это совершенно особенное семейство, почему мы и зовём его «Святым»: Мария, непорочная жена, Дева и Матерь; Иосиф, муж праведный, что для библейских авторов означает «богоугодный»; Иисус, предвечный сын Предвечного Отца. Однако как из воплощения Христа, его вочеловечения, следует утверждение ценности и достоинства человека – всякого человека без исключения – так и открывая Христа как члена Святого Семейства, мы понимаем, что семья как таковая священна, она создана Богом и Им любима. Провидение делает возможной жизнь человека, жизнь каждого из нас, созидая среду, в которой, в благоприятных взаимоотношениях любви, зависимости, послушания и уважения, растёт и укрепляется свобода, ответственность, доверие – всё это те составляющие, что делают возможным впоследствии жить осмысленно собственной жизнью. Но не нужно понимать семью как временное удовлетворение потребностей первой фазы человеческой жизни. Эти первоначальные семейные узы глубоко и навечно накладывают на неё печать. Хотя, обретая независимость, человек и оставляет семейный очаг, чтобы основать свой собственный и жить по собственным замыслам, этот уход нельзя понимать как разрыв. Начальная зависимость обращается потом в благодарность, в ответственность и заботу о своих уже престарелых родителях. Мы никогда не перестаём быть детьми, хотя сыновние отношения растут, развиваются и преображаются по мере того, как растём мы сами. Семейная реальность говорит нам, на самом деле, о том, что мы призваны к отношениям и к любви, что эти отношения и любовь, будучи призванием людей свободных, требуют от нас и ответственности: мы ответственны друг за друга. И в первую очередь, родители ответственны за своих детей, зависящих от них в основном и более всего в том, чтобы суметь стать самими собой.

Как и человеческая жизнь в целом, как и едва начавшаяся жизнь Иисуса, так и семья во всей её святости подвержена многим угрозам. В наши дни, вероятно, величайшая опасность происходит от свободы, понимаемой и провозглашаемой как безответственность, то есть, разрыв связей. Мы хотим свободы, но не хотим отвечать за неё ни перед кем и ни перед чем. Такая свобода часто понимается как чистая эмансипация, отсутствие всяких отношений и обязательств, что связали бы узами нашу жизнь, но вместе с тем – наполняли бы её содержимым. Свобода, понимаемая как чистая субъективная воля (иначе, каприз), отображается в отношения временные, непостоянные, она полагает возможным без раздумий разрешить себя от бремени последствий, неизбежно навлекаемых отношениями (от зародившейся жизни до требования верности). И вновь, как столько уже раз в истории, человек желает стать богом и вкусить запретного плода древа познания добра и зла, дабы подогнать действительность под свои прихоти, извратив даже порядок, в котором Бог в своей мудрости устроил нас на земле – порядок, который не уничтожает нашу свободу, а делает её возможной, хоть порой и кажется, что он её ограничивает: как послушание, которое несовершеннолетний должен проявлять к своему отцу, несущему, в свой черёд, обязательство ответственности за сына. Это правда, что этот порядок испытал тлетворное влияние греха, почему даже сами семейные отношения часто обращаются в отношения власти, подчинения, манипуляции, насилия… Но Рождество Христа в лоне семьи наконец исцеляет эти хвори, оставившие изъян на реальности семьи и самого человека. Второе чтение сегодняшней литургии (и иные параллельные тексты, особенно Эф 5, 21 – 6, 4) может создать впечатление, что св. ап. Павел воспроизводит эти отношения подчинения. Однако читая без предубеждений и между строк, мы понимаем, что там говорится о подчинении взаимном, а потому свободном и, кроме того, принимаемом на себя из чистой любви, подобной той, что Бог питает к человечеству, той, что Христос питает к Церкви. И в этом случае текст не оставляет лазейки, куда прокралось бы «патриархальное» подчинение, потому что там, где члены семьи, оставаясь тем, чем они есть (супругами, родителями, детьми, братьями и сёстрами), готовы отдать друг за друга жизнь, там семья в корне исцеляется, преображается Евангелием, обращается в настоящую, открытую общину, школу истинной человечности, находящей в каждом человеке ближнего, родича, брата или сестру, под единым отцовством Бога.

Созерцая сегодня Младенца Иисуса в лоне человеческой семьи, Святого Семейства (а сама суть семьи священна), мы хотим показать в нём замысел любви, который Бог питает для каждого из нас, который необходимо связан с нашей семейной реальностью: быть благодарными за наших родителей, какими бы они ни были, за наших братьев и сестёр, за всех остальных наших родственников. Также и мужу нужно быть благодарными за жену, а жене – за мужа, и им обоим – за детей. Мы должны сегодня просить об укреплении семейных уз, основанных на взаимной любви – той, что нас научил Христос, способной принять на себя ответственность, обретающей свою высшее проявление в готовности отдать жизнь за других (но никогда – в покушении на право располагать их жизнью). От этих уз зависит в немалой степени, будет ли общество здоровым и есть ли у него будущее. Осознавая, что Иисус родился в некой определённой семье не для того, чтобы навсегда остаться в ней, а чтобы собрать нас всех в одну большую семью детей Божьих, мы не можем не чувствовать себя членами этой семьи, ради которой ни один человек для нас не чужой, не посторонний. Ведь в нём мы можем обрести брата, благодаря Сыну Божьему, который, родившись, стал сыном человеческим.

Перевод: Денис Малов, CMF