Дабы преодолеть бездну. Проповедь о. Хосе Марии Вегаса на 26 воскресенье рядового времени


Первое и второе чтение представляют соответственно два диаметрально противоположных образа жизни. Первый из них, разоблачаемый пророком Амосом, вполне мог бы быть обозначен как «потребленчество avant la lettre» («предтеча потребленчества» — фр.). Наитягчайшим грехом его, целиком заострённого на собственном неумерном наслаждении, в действительности, является не само наслаждение, а, прежде всего, забвение судьбы страждущих и презрение к ней. Их судьба взывает ко вниманию и помощи имеющих средства полностью или частично её облегчить, но решивших, вместе с тем, что чужое страдание к ним не относится; хотя более чем вероятно, что излишнее богатство одних есть причина излишней нищеты других. Посему, обращает внимание пророк, поступающие так в конце концов претерпят судьбу, подобную судьбе ими презираемых. Ведь богатства этого мира – лишь на мгновение, и отдающий себя им как благу абсолютному, куёт свою же собственную погибель. Второй стиль жизни шествует в противоположном направлении: св. ап. Павел увещевает своего ученика, св. Тимофея, вести себя как «человек Божий» и перечисляет качества, которые должны его украшать: правда, благочестие, вера, любовь, терпение, кротость. Не нужно усматривать здесь иерархической последовательности. Это качества, свойственные живущему не в изнеженности, а в напряжённости схватки – схватки за веру, означающей свидетельство жизни верующего в Иисуса Христа. Иисус Христос — это путь, ведущий к полноте жизни, к жизни во всепроницающем общении с Богом и с собратьями. Однако общение это начинается уже здесь, в этой жизни: верующий в Иисуса Христа не может ни пребывать в праздности, ни заниматься единственно лишь самоудовлетворением, физическим или духовным. Напротив, он должен посвящать себя наведению мостов общения и, как следствие, болезновать о бедствии Иосифа, то есть, не оставаться бесстрастным перед чужим страданием и стараться преодолеть разделяющие людей бездны, сущие причиной этих страданий.

Богач из притчи Иисуса, что ни день «пиршествовавший блистательно», является той фигурой, что воплощает амосовых изнеженных. Как уже было сказано, их наибольший грех—не чревоугодие (и даже не шедшая, весьма вероятно, рука об руку с оным похоть), а их бесчувственность, их слепота к нуждам желающего, лёжа у ворот их домов, насытиться крошками, падающими с их столов, но, тем не менее, не становящегося предметом их сострадания, претерпевая обращение, худшее, нежели с псами, колобродящими окрест. Часто чревоугодие, похоть, избыток относящихся к себе самому ощущений делают нас себялюбивыми, слепят нас к восприятию нужд других: их голода и жажды, их наготы и болезни, их недостатка душевного тепла и самооценки.

Описанное положение ясно и просто. Не Бог ответственен за голод и страдания бедного Лазаря. Бездны между богатыми и бедными, между жертвами и палачами, между могущественными и слабыми начертаны не на небесах, они не плод неизбежного рока, а потому непреодолимыми не являются. Их создали мы. А потому именно мы и можем, и должны их преодолеть, и причём именно в этой жизни, в этом мире, в это время, в которое живём. Потом будет слишком поздно. Нет здесь вовсе никакого оправдания несправедливости во имя грядущей награды на том свете. Напротив, тут ощущается вся серьёзность порицания всякой формы несправедливости, призыва принять меры к исправлению уже в этой жизни: ведь потом будет слишком поздно.

Как раз оттого, что жизнь слишком серьёзна, не нужно воспринимать её как шутку, нельзя проводить её в пиршествах – или, что более вероятно, в работе лишь ради пиршеств. Эта ограниченная в пространстве и времени жизнь – время нашей ответственности, когда мы

решаем свою судьбу, наш «образ жизни» (изнеженного или же человека Божия) и, в известной мере, счастье обретающихся вблизи нас. Что бы мы ни сделали в этих пространстве и времени, полностью уделённых нам Богом, оно навсегда останется так. Эти бездны, которые нам нужно преодолеть, строя мосты справедливости, милосердия, помощи и сострадания, станут непреодолимы, едва лишь завершится наше жизненное странствие. Настаиваю, жизнь – штука серьёзная. Есть вещи, играть с которыми нельзя. Истинная религиозная вера – это призыв к серьёзности жизни, к ответственной свободе, к свидетельству веры, посредством которых мы прокладываем сей путь, связующий нас с другими, ведущий нас к жизни вечной, к жизни в полноте.

Однако не слишком ли велика такая ответственность для наших бедных плеч? Ведь мы слабы и ограничены в знании и воле. Не слишком ли для нас требовать, чтобы мы вершили себе самим изменчивые вехи истории?

На самом деле, Бог не оставил нас одних. В нашей совести, а также в Откровении, мы находим многочисленные указания, помогающие нам принять верное решение, найти способ преодолеть бездны, стать на путь, ведущий в «дом Отца». Это правда, что есть весьма сложные, грозящие распрей положения, в которых не так просто угадать с верным решением. Но никто не просит от нас невозможного. Если есть в нас добрая воля, самое важное – стараться всё делать насколько возможно хорошо. Кроме того, мы находимся в странствии, где на ошибках тоже можно учиться. От нас не требуется быть совершенными, всего лишь взять основное направление на образ жизни из второго чтения, отбрасывая таковой из первого.

Можно было бы возразить: «Почему Бог не даёт нам таких указаний более ясным и выраженным способом, например, посредством дивных знамений, с которыми нельзя было бы не согласиться?» Вот что означает «если бы кто из мёртвых воскрес»: диво дивное, которому нельзя противопоставить ни малейшего сомнения. Можно было бы ответить, что, говори Бог так, своей силой Он бы подавил нас, а нам могло бы казаться, что пространство нашей свободы подвергается неоправданному вторжению. Его Слово не было бы уважительной беседой с пространством нашей свободы, не давало бы возможности ответить, исходя из веры, то есть, из доверия. Здесь, конечно же, есть риск, что мы, быть может, ответим отказом на его предложение. Но этот риск неотделим от уважения к свободе. Кроме того, даже «диво дивное» не возымело бы эффекта: ведь здесь самое важное – благорасположенное сердце. Это-то и хочет сказать Иисус, говоря, что «если Моисея и пророков не слушают, то, если бы кто из мёртвых воскрес, не поверят». Предающиеся пирам, поверхностной жизни, занятые только собою обычно не готовы к каким-либо чудесам: если они не видят брошенного у их порога нищего, тем паче же не увидят и воскресшего из мёртвых.

Чтобы увидеть и того, и другого нужно обладать иными подходами к жизни, а именно теми, что перечисляет св. ап. Павел в Первом послании к Тимофею: воля преуспевать в правде и справедливости, благочестии и милосердии, вере, любви, а также и в других, малых, но столь необходимых в жизни добродетелях, собираемых здесь в кротости. Лишь так прояснится наш взор, дабы мы узрели страждущего нищего и воскресшего из мёртвых: и тот, и другой суть Иисус Христос, страдающий в бедных и со-страдающий со всеми страждущими (а кто так или иначе не страдает?), дошедший в этих страданиях до смертного конца, упразднив таким образом бездны и добыв для нас вечную жизнь.

В свете поведанной нам сегодня Христом притчи мы можем теперь возвратиться к первым двум чтениям и испытать, чьему образу жизни уподобляется более наш собственный,

чтобы принять решения, которые бы помогли нам преодолевать бездны, а не создавать их и углублять. Пособляющий нам в этой задаче глас закона и пророков – это глас Церкви, посредством которой сам Бог ежедневно говорит с нами. Прислушаемся!

О. Хосе Мария Вегас, C.M.F.
Перевод: С. Денис Малов, C.M.F.