Загадки и тайны. Проповедь о. Хосе Марии Вегаса на Торжество Персвятой Троицы

Тайны – это не загадки. Загадкой являются либо искусственно выдуманные вопросы, либо более или менее естественные положения, чей смысл, будучи сокрыт, выходит трудным для понимания. Тем не менее, при некоторой наблюдательности, остроте ума и небольшой смекалке они всё же решаемы. Так, например, всем нам знакома прославленная загадка Сфинкса, решённая Эдипом, спасшим таким образом свою жизнь, но вместе с тем и уготовавшим свою собственную участь. Тайны же, в свой черёд, могут и не иметь ничего странного, могут быть чем-то вполне обыденным – и всё-таки не «неразрешимым», в том смысле, что они «нерастворимы», не сводимы к некой формуле, которая лишила бы силы их секрет. Тайна может быть понята, лишь только если она почитать её за таковую. Такой тайной является сама жизнь, и биологическая загадка её генетической формулы не может вытеснить чувство восхищения пред жизнью, особенно же пред жизнью новой: к примеру, пред новорожденным ребёнком. Также и загадки субатомных структур или расширения вселенной, будучи решёнными, не могут объяснить тайну того, Почему есть вообще сущее, и нет, наоборот, ничто? То же уместно утверждать и о разуме и свободной воле, не говоря уже о тайне любви. Почему человек влюбляется именно в ту, а не иную особу, чувствуя, что, невзирая на нагромождение встретившихся им на пути случайностей, ему как будто предуготовано разделить с нею жизнь полностью и до конца? Кто пожелает объяснить сию тайну, решая биологические или психологические загадки, пусть тогда, кроме того, объяснит ещё и загадку собственной умственной близорукости.

Тайна же Пресвятой Троицы никакая не загадка, и в гораздо меньшей степени – математическая, взыскующая некого численного равенства (что-де один равно трём, или что-то в этом роде). Речь также и не о чисто умозрительной тайне, разновидности богословской головоломки, предложенной, дабы подвергнуть испытанию нашу веру или, быть может, нашу доверчивость. У всего в этом мире, конечно же, есть умозрительная сторона, и у Бога Триединого тоже: недаром же Он является предметом богословского размышления. Однако сия Его грань не самая важная. Ведь тайна Троицы это истина веры, которую Бог исподволь открывает нам в течение всей истории спасения, переплетающейся, прежде всего, с живым человеческим опытом богообщения – сперва в Израиле, а потом, и уже окончательно, в пришествии Христа.

С огромной силой и красотой эту основополагающую сторону опыта богообщения Израиля выражает отрывок из книги Притч. Безмерная, необъятная, упорядоченная и полная красоты вселенная указует на некоего Творца, Который ещё больше, выше наивысшего небес, глубже основ всего сущего. Израиль, созерцая Вселенную, понимает, что она не божественна, что Сотворитель всего – превыше всего. Из-за своей божественной запредельности Бог неуловим, невозможно запереть Его в понятия, манипулировать Им какими бы то ни было магическим обрядами. Однако пред таким величием и безграничной силой человек не чувствует себя в ужасе, как бы прибитым к земле. Бог, возвещающий Себя и проглядывающийся из-за чудес Творения – не монарх (буквально, одно единственное и отделённое – μονος – начальство – αρχη), устанавливающий со своими тварями деспотичные, исключительно вертикальные отношения, сводящиеся к чистому прислужничеству. Говоря о Премудрости, «рождённой прежде всех времён», вместе с Которой и посредством Которой было создано всё, угадывается прозрение, всё ещё не полностью выраженное, такого Бога, Который не одинок, не сводится к чистому самопознающему мышлению, но внутри Которого есть отношения, есть внутреннее общение, происходит диалог. Общение возможно лишь там, где есть различие, понимание и уважение. Высшее выражение общения – это любовь, превосходящая всякое различие, не отменяя его.

Вызывающий восхищение автора книги Притч мир говорит о Премудрости, открывающей Бога любезного, желающего сообщить себя людям. Если кто и противопоставляет тому выражения угрозы, гнева или кары со стороны Господа в Ветхом Завете, нужно ответить, что такие выражения всегда уступают дорогу, временами неожиданно, даже нелогично, другим выражениям, говорящим о прощении, милосердии, спасении и восстановлении завета. Потому что Бог не устанавливает с человеком, как мы сказали, деспотических отношений подчинения, а предлагает договоры, союзы, которые предполагают признание свободы обеих частей, взаимоуважение между ними.

Полное сообщение Бога человеку осуществилось в Иисусе Христе, Слове и Премудрости Божией, через Которого и было сотворено всё, который, сообщив себя человеку, стал в наибольшей степени близок, до того даже, что принял на себя саму человеческую природу. В Иисусе, Богочеловеке, Отец, платя, безусловно, высокую цену, скрепил печатью мир с человеком, полное примирение и дружбу, которую человек нарушил посредством греха. Иисус же пришёл, дабы не просто нанести «визит вежливости», всё разрулить и спокойно пойти домой – нет, Иисус захотел остаться с нами. Верно, что Воплощение означало подчиниться ограничениям времени и пространства, но благодаря Его Воскресению эти границы были преодолены, а Иисус по-прежнему с нами посредством Духа. Дух Святой есть Дух Иисуса, Дух любви, живое и личностное отношение, которое есть между Отцом и Сыном.

На самом деле, тайной Бога, даже в конкретике плоти и человечества Иисуса, по-прежнему нельзя манипулировать, её по-прежнему нельзя объять. Потому-то, как говорит Иисус в Евангелии, мы её «не можем вместить», ведь невозможно заключить её в формулы, в «учение». Нужно войти в живую, терпеливую и продолжительную беседу, в неотступное общение, в котором каждый из нас и все мы как Церковь углубляемся, понимаем, проникаем мало по малу в неисследимую тайну Бога, саму тайну Любви, под учительством единственного Наставника Христа и водительством и вдохновением Духа. Поэтому нужно не чисто умственным пониманием (невозможным для нашего слабого ума, по крайней мере, в текущих обстоятельствах нашей жизни), а скорее путём любви открыться этой тайне. Приняв любовь Бога во Христе, стараясь любить остальных, мы устанавливаем живое сообщение с Богом, превосходящее всякое умозрение. Потому что любовь – не нравственная норма, которую нужно «исполнить», а внутренняя жизнь Триединого Бога, излитая в сердце верующего и действующая в нём, а именно в делах любви: мире, доверии, уважении, прощении, добродетели, верности, понимании.

О. Хосе Мария Вегас, CMF
Перевод: Денис Малов CMF