Под действием Духа. Проповедь о. Хосе Марии Вегаса на Пятидесятниця


Торжество Пятидесятницы замыкает долгий цикл Пасхального времени, составляющий неразрывное целое со временем Великого поста. У нас может возникнуть ощущение, будто дар Духа Святого есть нечто свершающееся лишь «в конце» сего нерядового времени, приходя дабы смягчить чувство осиротелости от земного отсутствия Христа. Однако, если мы внимательно послушаем направляемое к нам сегодня Богом Слово, сможем понять, что это не совсем так. Павел напоминает нам, что «никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым». Посему, если в течение Пасхального времени мы могли видеть Христа воскресшим, если мы признали Его Господом и Мессией, это означает, что уже действовал в нас дар Святого Духа. Действие же Его не позволяет нам ощущать себя сиротами. Напротив, оно облекает нас Духом сыновства, вопиющим «Авва, Отче!» (ср. Гал 4, 6). Неотъемлемо времяизмерительный смысл литургии не должен вводить нас в заблуждение: времена Божии не наши времена.
Отчего же тогда литургия помещает нисшествие Святого Духа именно в конце Пасхального времени? Оттого, что наша жизнь преподносится во временно́й протяжённости, именно в ней мы постигаем тайны Божии, превосходящие ограниченность пространства и времени. Но Бог, воплотившись, принимает нашу временность, обращая её в повод развернуть своё мудрое детоводительство, направляя наше внимание то на одни стороны, то на другие, взаимно себя освещающие и обогащающие. В течение пасхального цикла (Четыредесятница Великого Поста – Страстная Седмица – Пасха), времени света, мы созерцали великие тайны Жизни, Смерти и Воскресения Иисуса Христа. Мы созерцали Его Самого, мы созерцали Его исходя из веры – а значит, под действием Святого Духа. Завершая (лишь литургически) сей великий цикл созерцания и празднества, мы открываем ещё один – цикл посланничества и свидетельства в повседневной жизни. Посему прежде, нежели мы пустимся в путь, литургия призывает нас задержаться на мгновение и прийти к осознанию не только того, что мы видели и слышали, но и к осознанию света и дрожания воздуха, позволившим нам видеть, слышать и уверовать, которые должны теперь привести нас к исповеданию и провозглашению. Дух Святой есть свет, на котором пускай обычно не задерживается наше внимание, но ведь именно благодаря ему нам становится возможно видеть. То есть, мы познаём Его по плодам, по дарам Его.
По Преданию считалось, что сии дары суть премудрость, разумение, совет, крепость, ведение, благочестие и страх Божий – и все они соотносятся с пониманием тайн веры. Не станем ныне в подробностях обсуждать сии дары, желая лишь рассмотреть их в свете услышанного сегодня Слова. Мы уже сказали, что первый дар Святого Духа мы испытывали в течение всего сего времени Пасхи, созерцая Христа Воскресшего и встречаясь с Ним. Исходя из этого дара, мы можем различить и остальные – это плоды, указывающие на присутствие и действие Святого Духа в наших жизнях, делающие нас способными на миссию, доверенную нам Христом: «Как послал меня Отец, так и я посылаю вас».
Размышляя над оными, обратим внимание и на то, что Дух Святой не действует неким волшебным образом, как бы автоматически. Ведь Он, будучи Духом личностным, есть также и Дух общения, а потому не применяет насилия к нашей свободе, но просит нашего соработничества. Посему, опять же, пришествие Святого Духа – не точечное происшествие, но никогда не утрачивающая своей актуальности действительность, всегда находящаяся в течении событий. Потому-то и мы тоже можем проверить, как раз по его плодам (или по их отсутствию), в какой мере мы живём Духом, а насколько мы ему противоборствуем.
Когда в нашей жизни, в наших отношениях с другими – в том числе и в нашей жизни церковной– мы не способны понять друг друга, если, хоть мы даже и говорим на одном языке, общего языка у нас найти не получается, это потому, что мы непослушны Духу. Потому что, когда приходит Дух, Он вдохновляет нас на понимание друг друга – повсеместно и невзирая на различия, которые, как ни странно, Дух не изничтожает, а предохраняет. Дух не сводит нас к единообразию, не обязывает нас говорить на одном языке, но учит нас всеобщему языку любви, объединяющему столь разных людей, не умаляя при этом присущей каждому неповторимости.
И именно потому-то и мы, когда подчёркиваем существующее между нами по самым разным причинам разделение или подпитываем противостояние, например, между священноначалием и мирянами, между действием и созерцанием, между молитвой и обязательствами перед обществом, между преданием и прогрессом… пускай обретающаяся в нашей позиции часть истины, кажется, и оправдывает нас, всё же мы действуем и судим не по вдохновению Духа Святого, созидающего многообразие даров, служений, чувствований, разновидностей духовности, и прочих проявлений единого стремления к общему благу, к нераздельности единственного Тела Христова.
В отличие от св. Луки, отдаляющего время Пасхи от Вознесения и Пятидесятницы, св. Иоанн, как ясно видно в сегодняшнем Евангелии, объединяет эти события в один единственный день: «первый день недели». А этот первый день недели – не просто мера времени (хоть и происходит в истории), но время нового Творения, в котором, как и в начале Сотворения мира (ср. Быт 1, 2), Дух вдохновляет, созидает и упорядочивает. В этом отрывке мы можем раскрыть в сжатом изложении и иные плоды Духа, а также, сопоставив, то поведение, которое, напротив, раскрывает нас, придавая храбрости, дабы пойти вовне по всему миру, давая свидетельство Благой Вести Христовой. Но вместе со страхом сжимают в тиски сердца людей, и во многих случаях даже верующих, тревога, пессимизм, печаль. Дух же Христов внушает мир и радость даже там, где мы видим, ощущаем и испытываем боль от ран тела Христова, явленного нам Им Самим. Эти отверстые раны, живое напоминание Страстей, чьё присутствие среди нас столь сильно и столь многообразно (в теле Христовом сущим Церковью, в страданиях «сих братьев меньших»), не взывают к отмщению, не обвиняют, затаив злобу. Нет – это «раны, которыми мы исцелились» (Ис 53, 5; 1 Петр 2, 24), говорящие о прощении. Прощение есть великий дар Духа, действующий в Церкви. Его главное выражение — Таинство примирения, но оно не единственное. Все мы призваны исполнять служение прощения, быть щедры как раз таки в прощении обижающих нас «должников наших», чтобы быть деятелями примирения там, где есть всякого рода столкновения. Когда мы неспособны прощать, живя в злобе, «тая в себе» обиды, настоящие ли или выдуманные, жертвами которых мы некогда были; когда мы увязаем в конфликтах, вместо того, чтобы содействовать их разрешению – тогда становится ясно, что сердце наше заперто от действия Духа Святого, что нужно нам ещё бдеть в ожидании нашей личной Пятидесятницы. Можно, конечно, сказать, что истинное прощение нелегко, особенно когда обиды тяжелы. Но речь не о том, чтобы осуществлять невозможное, превосходящее наши силы, а о том, чтобы открыться Тому, Кто сильнее нас, Кто воскресил Иисуса Христа из мёртвых, одолел зло, а теперь нас обогащает и преобразует своими дарами.
Служение прощения есть плод сердца примирённого, воскрешённого, нового. Это великий знак того, что действительно Дух Святой, Дух Любви, Дух Иисуса снизошёл на нас, обрёл себе место в нас, так что теперь мы можем идти по свету без страха, в мире и радости, чтобы давать свидетельство о великой Пасхальной тайне, которую мы созерцали в течение сего времени, завершающегося сегодня, свидетельствовать о коей и кою провозглашать заповедует нам Христос, посылая нас по всему миру.

О. Хосе Мария Вегас, C.M.F.
Перевод: С. Денис Малов, C.M.F.