Взойти на гору. Проповедь о. Хосе Марии Вегаса на 2 воскресенье Великого Поста

Взойти на гору, дабы услышать Слово

Хотя необычайное событие Преображения и привлекает полностью наше внимание, всё же не должно нам забывать и о том, что Христос вместе с Петром, Иаковом и Иоанном взошёл на гору «помолиться». То есть, всё происходящее на горе Преображения необходимо воспринимать в свете молитвы. Возможно, как раз поэтому такому «молитвенному уединению» Христа с ближайшими учениками предшествует крутой подъём. И верно, молитвенную жизнь можно сравнить с подъёмом на гору, как непревзойдённо описал её св. Иоанн Креста. Есть что-то чарующее в походе в горы, некий вызов или приключение. Вершина, едва проглядываясь издали, манит, обещая не вообразимые для уютной долины зрелища. Но едва лишь примешься за восхождение, тут же испытываешь трудность затеи. Гора хранит свою тайну и, похоже, противится вторжению. Чтобы забраться на гору, необходима железная воля, стойкость, здравое рассуждение для дозирования усилий, а также вера. Ведь лишь только подступишь к подножию горы, вершина, цель усилий, теряется из вида. А часто бывает и так, что уже думаешь, что вот она, вершина, за этим вот кряжем, та уже опять сместилась на несколько сотен метров выше.
Неверно, как некоторые думают и высказывают, что молитва это занятие для слабаков, ищущих незнамо каких убежищ, бегущих от трудностей жизни. Правда в том, что молитвенная жизнь возможна только тогда, когда есть железная воля, стойкость и вера в существование цели, вершины, сокрытой от нашего взора. Такое сокрытие, сухость, долгие периоды, в которые ничего не ощущаешь, подбивают нас бросить всё, думая, что усилие не стоит хлопот, что оно бесполезно, что лучше не усложнять себе жизнь (в долине поверхностного бытия, в конце концов, жизнь проще). Трудности молитвенной жизни, кроме того, порою даже тяжелее встретить лицом к лицу, чем многие из тех, что встают перед нами в повседневности: ведь они сродни нашим собственным теням и ограничениям, на которые нам так трудно смотреть, которые так трудно признать и принять. Вспоминается священный ужас, испытанный Авраамом в Первом Чтении. Истинная встреча с Богом мало имеет общего с бегством от повседневных тягот (которые, как ни посмотри, по-прежнему будут там, в ожидании) и много – со столкновением с правдой о себе самом, не всегда лестной, хоть и являющейся условием истинного принятия самого себя и остальных. Существование видов молитвы поверхностных, вымышленных, тлетворных или девиантных, каковым может быть всё человеческое, не умаляет истинности сказанного, потому что болезнь ни в коем случае не может быть критерием и нормой здоровья.
Правда, с другой стороны, и то, что усилие, коим является восхождение на гору, стоит хлопот (а хлопот хватает, и с избытком). Так же как с вершины мы можем увидеть недоступные снизу пейзажи и панорамы, истинная молитвенная жизнь отверзает нам очи, помогая понять то, что невозможно увидеть, будучи вровень с землёй, угнездившись в поверхностности. То, что Иисус – Мессия, то есть, гораздо больше, нежели просто человек выдающийся в религиозном и нравственном смысле; что Он – Сын Божий, Слово, ставшее плотью, и кроме принадлежащего Ему, «нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деян 4, 12) – всё это невозможно свести ко всего лишь «статье вероучения», более или менее принимаемой в теории, по накатанной, в силу обычая, но, на самом деле, нисколько нас не заботящей, не найдя места в нашей настоящей жизни. Чтобы можно было в это верить по-настоящему, нужно часто прибегать к беседе со Христом, прибегать к его зову, проделать с Ним тяжкий путь к вершине горы. Только тогда нисходит на «статью вероучения» свет, мы «видим» очами живой веры, что это так, что Иисус по-настоящему наш Спаситель и Мессия. Для этого важно, как нам показывает сегодня Сам Иисус, питать нашу молитву Словом Божиим. Преображение (свет, проясняющий тайну имени Иисуса) происходит в виде диалога Иисуса с Моисеем и Илией, то есть, с Законом и Пророками – со всем Ветхим Заветом. Вся Библия, на самом деле, говорит всегда и исключительно лишь об Иисусе: Ветхий Завет сокровенно, Новый – откровенно. Ведь Сам Иисус есть Слово воплощённое, с Которым Бог обращается к нам, Слово окончательное и непреходящее.
Так вот, не следует думать, что после тяжких усилий на подъёме мы облекаемся в свет Преображения, и всё озаряется розовыми тонами. Бог, говоря с нами в Иисусе Христе, не услаждает слух. Предмет беседы Иисуса с Моисеем и Илией не легок и не прост: «Говорили о Его смерти, которая должна была свершиться в Иерусалиме». Хоть крест является нам в свете Преображения, предваряющего победу Воскресения, даже в таком виде принять его нелегко. Не просто так св. Павел сегодня в Послании к Филиппийцам с суровостью набрасывается на врагов креста Христова. Речь идёт не об иудеях, отвергнувших Христа, и не о язычниках, не знающих его; речь идёт о христианах, таких же верующих, как и мы, но ищущих альтернативных религиозных путей, сотворённых из практик и обычаев, которыми тщились ускользнуть от соблазна креста или чем-нибудь его подменить. Однако же, в лоне Церкви и веры во Христа, практики и обычаи обретают смысл лишь тогда, когда ведут к пониманию и принятию Креста Христова, а именно – креста, что есть у каждого из нас, хотя – разумеется! – и осиянного верой в воскресение, преображающее и придающее оному кресту смысл. Как раз нашим участием в смерти и воскресении Иисуса Христа, а не иными способами и не иными практиками, Бог и преобразит наше уничиженное тело, так что оно будет сообразно образцу славного тела Его.
Можно уразуметь, что вершина молитвы и ошеломляющий нас на ней свет – не убежище, где можно остаться навеки. Верно, такое искушение может существовать, как, кажется, намекают слова Петра (который, согласно пометке евангелиста, «не знал, что́ говорил»). Однако, истинная христианская молитва – слушание и принятие Слова, обратившегося к нам, Которое есть Иисус Христос, Первенец Божий. Это Слово приглашает нас вновь спуститься в долину, навстречу другим, и странничать с ними вместе. Итак, нужно сойти с Фавора, чтобы продолжить путь к Иерусалиму и там взойти уже на другую гору, Лобную, сопровождая Иисуса, взвалившего на себя крест. Нам даруется свет веры, чтобы мы могли поддержать себя в пору тьмы и трудностей, в час испытаний, чтобы, получая свет, смогли преодолеть соблазн креста и укрепить слабейших. Когда приходят трудности (а приходят они всегда), необходимо уметь хранить верность мгновеньям света. Это применимо и к личной вере, и к могущим возникнуть сомнениям, а также и к отношениям с Церковью, семейным отношениям, профессии, всей нашей личной и христианской жизни. Хранить верность мгновеньям света означает признать Христа также и на Кресте, слушать Его, принимая Его Слово как дорогого гостя, даже когда мы окружены тьмой.
Можно понять, почему столь значительно то, что в это второе воскресенье Четыредесятницы оглашенные принимают Евангелие (свет Слова) и крест. Все мы тоже приглашены обновить нашу веру, вместе с ними сердечно принимая Слово, говорящее нам «о Его смерти, которую Ему надлежало совершить в Иерусалиме».

О. Хосе Мария Вегас, C.M.F.
Перевод: с. Денис Малов, C.M.F.